Я встал и показал кусочек алтаря. Помнится, никто не оговаривал сущность какого именно бога будет насыщать осколок.
Арахна тоже сразу всё поняла.
— Что ты наделал? Ты изгадил то, что я готовила сотни лет! В моём пророчестве не было чужих богов! Ты же будущий Её глашатай!
— Бывают в жизни плохие дни, — насмешливо хмыкнул пришедший в себя Сайрис.
— Ты… Ты ответишь за это, предатель, — процедила паучиха. — Ты пожалеешь о том, что сделал, когда я тоже заберу у тебя то, ради чего ты жил!
Синхронизация со стихией воды повышена.
Текущий уровень — 100%
Достигнут критический уровень синхронизации со стихией воды.
Сформирована регалия: «Пророк Аквы».
Тело поразила новая волна удовольствия и уверенности в своих силах. Вода способна очистить любую скверну. Ни одна стихия никогда не сравнится с чистотой Аквы. Оскверненные пустотой существа должны исчезнуть, выпустив заключенную в них воду на волю!
— ВОДА ПОГЛОТИТ ВСЕ!
— Я сделаю себе новое тело из твоей суки! — со смесью ненависти и злобы выплюнула Арахна.
Сознание окончательно помутилось, и мир вынес вердикт:
Сопряжение с пустотой достигло критического значения. Текущий ранг — третий. Единение.
Что-то внутри меня будто взорвалось. Весь мир предстал в другом свете. Всё замерло, само время будто застыло, а взгляд сузился до единственного противника.
Взмахнув пробившимися крыльями мантикоры, сильно окрепшими со времени моего первого превращения в стихийного зверя, я оказался рядом с Арахной, атакуя хвостом. Паучиха едва успела уклониться, но влетела в раскалённое облако горячего пара, щедро сдобренного пустотой.
Ткач Зла выгнулась от боли и сдавленно закричала. Впервые моё атакующее заклинание было по настоящему опасным.
Я взмахнул крыльями, оказываясь рядом с ней и ударил паровым шаром.
Арахна едва успела уйти из зоны поражения, но теперь она оказалась совсем рядом с бойцами рейда. Появление противника запредельного уровня они восприняли относительно спокойно, хотя кое-кто уже потихоньку начал прятаться за дверью.
Смутные тени с разнообразным набором эмоций окружили Арахну, но та ударила в ответ «долиной отчаянья». Поднялась волна невыносимого страха и все тени подались прочь, словно хорьки от удава. Но на мою простую задачу — уничтожить угрозу любой ценой — это никак не повлияло.
Призванная длань пустоты сияющим фиолетовым облачком. Способность видоизменилась, подстраиваясь под новую форму. Лиловые капельки пара в воздухе задрожали, и в сторону паучихи ударил поток раскалённой влаги.
Враг рассыпался на десятки белых паучков, но от этого стал лишь ещё более уязвим к вываривающему заживо пару. Некоторые из членистоногих принялись быстро расти, превращаясь в монстров Подземья. Твари поползли ко мне, стуча по камню металлическими лапками.
Настоящая Арахна собралась у меня за спиной, и хотела было атаковать, но эмпатия сообщила о злых умыслах раньше. Я резко опустился рядом и закрутил вокруг паучихи вихрь пара. Но уходить от атаки она не стала. На её голове возникла гротескная золотая маска с семью длинными рогами вокруг и набором паучьих глаз.
Пар окатил её в двух сторон, но не причинял ущерба. Паучиха протянула в мою сторону руку, и я почувствовал, как по всему телу бегают тысячи крошечных лапок, норовя забраться в уши и нос.
Водное тело. — активировал я заклинание и разлился потоком воды.
— Как ты смеешь! Ты получил от меня эту силу!
Отвечать я не стал, собравшись из воды рядом с ней и на этот раз успевая ударить ядовитым хвостом.
— Ты все равно не изменишь судьбу. Ты лишь отсрочил неизбежное, — прохрипела Арахна.
— Тропой забытья ты коснёшься Покоя, — коснувшись лба паучихи, отчеканил я скороговоркой, и тело тёмного оракула обмякло, а коснувшись пола, разбилось на фиолетовое облачко быстро растаявшей пыли.
Но полчища растущих пауков после гибели хозяйки никуда не исчезли, продолжая лезть в мою сторону.
— Всё как я и думал, — с нотками грусти произнёс сидящий на остатках крыши лысый кот.
Вихри обезумевшей стихии пронзали монстров вокруг, унося потоками грязной воды по реке Смерти. В мир Мельхиора пришел аватар новой стихии, вестник четвертой битвы волшебников.
Разбегавшиеся в ужасе новоявленные бессмертные не знали, на кого направлять свои преобразившиеся волею мира способности. Хищные твари и неистовствующий целитель смотрелись одинаково угрожающе и безумно.