Если бы в опасности был ангел постарше, Дмитрий не испытывал бы такой сильной тревоги, но похищенный был молод, его бессмертие ещё не высечено на камне. Конечно, большинство смертных или вампиров всё равно не смогли бы нанести ему смертельную рану, но Каллистос старше Дмитрия; у него были и сила, и знания, чтобы убить такого уязвимого ангела.
— Приехали. — Тёмные волосы упали на лоб Дмитрия, когда он вёл их по заброшенной улице, прежде чем свернуть через пару открытых ворот к разрушающемуся жилому комплексу.
— Предполагаю, ценность в земле.
— Она стоит миллионы. — Остановив машину за защитным барьером из кучи щебня, Дмитрий вышел и открыл багажник, чтобы достать потрясающий клинок, слишком большой, чтобы носить тайно. Нет, это оружие — сила и устрашение. Если Хонор не ошибалась, это ятаган. Однако она не успела толком разглядеть его, прежде чем Дмитрий отступил, прижимая оружие к боку, его глаза были полны смертельного намерения.
— Держись за мной, Хонор. Каллистос, скорее всего, ушёл, но мы не можем сказать точно.
— Я прикрою, — сказала она, не оспаривая приказ, потому что знала о столкновении с собственным монстром, а Каллистос — монстр Дмитрия.
— Нет, буквально держись за мной. Огнестрельный выстрел не причинит мне вреда, но может убить тебя.
Мысль о Дмитрии, истекающем кровью из-за неё, заставила Хонор сильно сжать рукоятку пистолета, но она снова промолчала, зная, что время поджимает.
— Пошли. — Он был изящной тенью перед ней, гарантирующий, что Хонор не увидит никто, кто мог наблюдать за ними из здания.
Хонор не дышала, пока они не пересекли открытую секцию и не добрались до двери. Дмитрий вошёл первым, а она пятилась за ним, направив пистолет вперёд, и прикрывала спины. Единственное, что встретило их внутри — тишина… и сломленный ангел. Мальчика — и да, он всё ещё был мальчиком, его мертвенно-бледное лицо хранило увядающую мягкость детства — бросили ничком в пыльном вестибюле, его светло-коричневые крылья, испачканные кровью и грязью, безвольно лежали по бокам от него. Что-то не так, с его крыльями что-то не так. Сломаны. Почувствовав тошноту, она поняла, что лишь этим способом можно отключить ангела, если не хочешь использовать огромный грузовик и привлекать нежелательное внимание.
— Хонор.
— Я прикрываю.
Присев на корточки, Дмитрий коснулся пальцами щеки ангела.
— Он тёплый. — Отложив ятаган, он с предельной осторожностью повернул тело, стараясь ещё больше не повредить крылья мальчика.
— Сердцебиения нет. — Но это не означало, что надежда потеряна.
«Рафаэль, ты близко?» — спросил он, почувствовав прикосновение разума архангела, когда тот проходил через ворота.
«В нескольких минутах. Покажи».
Дмитрий открыл разум настолько, что Рафаэль смог увидеть его глазами и оценить ущерб.
«Сделай ему искусственное дыхание, Дмитрий. Иначе он не выживет».
Доверив Хонор охрану, Дмитрий начал делать искусственное дыхание юному ангелу, чувствуя, как грудь, тяжёлая от необходимых для полёта мышц, поднимается и опускается. Не прошло и пяти минут, как Рафаэль вошёл в здание. Архангел без колебаний опустился на колени на грязный пол, крылья волочились по скопившейся пыли и мусору, чтобы обнять мальчика, заменив губы Дмитрия своими. Дыхание архангела обладало невероятной силой. На глазах у Дмитрия слабое голубое свечение залило то место, где губы Рафаэля встретились с губами юного ангела. Поднявшись, он подобрал ятаган и повернулся, чтобы взглянуть на Хонор, суровую охотницу с пистолетом в руках, который она без колебаний использовала бы для защиты уязвимых, но у которой хватило сердца пожалеть своего обидчика, пострадавшего в детстве.
В Дмитрии не было такой мягкости, но он признавал, что это неотъемлемая часть Хонор, этой сложной женщины с древним знанием в полуночно-зелёных глазах. Кивнув, чтобы она оставалась на месте, он начал проверять окружение, чтобы увидеть, сможет ли найти что-нибудь, что могло бы указать на местонахождение Каллистоса. Ничего, кроме царапин в пыли там, где другой вампир тащил тело юного ангела. Каллистос ушёл тем же путём, каким вошёл, не приложив усилий, чтобы скрыть следы.
«Он выживет?» — спросил он, видя, как Рафаэль прерывается.
Глаза неземной синевы обратились на него.
«Да. И будет цел. Но ему понадобится забота, которую мир смертных не может обеспечить».
Дмитрий кивнул.
«Я организую транспорт до Убежища».
«Нет, Дмитрий. Я должен отнести его сам».
Архангел встал с обмякшим телом ангела в руках.
«Мы улетим через три дня, после того, как он немного восстановит силы».
«Елена?»
«Она — моё сердце. И идёт со мной».
Дмитрий ничего другого и не ожидал.
«Я присмотрю за твоим городом, сэр».
Когда Рафаэль начал уходить, Хонор вышла вперёд.
— Подожди. — Обойдя архангела с другой стороны, будто только что не остановила самое могущественное существо в стране, она подняла руку молодого ангела. Та была сжата в кулак. — Он что-то прячет в ладони. — Рафаэль взглянул на Дмитрия.
— Разожми его. — Дмитрию удалось не сломать ни одной кости, но пришлось ударить легко мальчика, чтобы разжать пальцы. И увидел раздавленные, но узнаваемые остатки двух листьев клёна.
— Они такие же, как и любые другие листья, — сказал он, собирая остатки зелени. Взяв ангела за руку, Хонор наклонилась ближе.
— Он что-то написал у себя на ладони.
— Эрис, — сказал Рафаэль.
— Эрис? — Дмитрий нахмурился.
— Супруг Нехи? Никто не видел его столетиями. — Пока он говорил, его взгляд снова упал на листья клёна.
— Неха, — повторил он, и в голове всплыла информация, — не имеет собственности на этой территории, но Эрису территория понравилась до того, как он ушёл в уединение.
Было ли это затворничество добровольным, остаётся спорным, поскольку до Дмитрия доходили слухи, что супруг Нехи изменил ей с другой женщиной и был наказан. Его наказание длится уже триста лет. Не было ничего невозможного в том, что положение Каллистоса при дворе Нехи позволило получить доступ к Эрису, и, кем бы ещё он ни стал, любовник Исис умён. Возможно, даже больше, чем Эрис, который всегда был сверкающим украшением супруги, любимой птицей с оперением, которого Неха осыпала драгоценностями и шелками.
— Каллистос, должно быть, использует поместье Эрис в качестве базы.
— Иди, — сказал Рафаэль, прижимая тело раненого ангела ближе к себе. — Возьми всех, кто тебе нужен.
— Сэр.
«Я не оставлю город уязвимым. Остаётся шанс, что за этим стоит Неха. — Архангел ненавидела всех, кто помог казнить её дочь — Рафаэль был среди них. — Это может быть ловушкой, чтобы отвлечь нас».
«Я более чем способен защитить свой город, Дмитрий».
«А она более чем способна отравить сам воздух, если это соответствует целям. Я пойду один. Мне хватит сил справиться с Каллистосом, даже если с ним больше его протовампиров».
Голубые глаза Рафаэля были безжалостны.
«Ты возьмёшь Иллиума».
«Я не ослеплён прошлым». — Его решения были рациональными, холодными. Но выражение лица Рафаэля чуть изменилось.
«Я не хочу терять свою правую руку».
Дмитрий склонил голову в лёгком кивке.
— Хонор, — сказал он после того, как архангел вышел, — я вызову вертолёт до Вермонта… — Подойдя, чтобы встать с ним лицом к лицу, она толкнула его в грудь.
— Если даже подумаешь о том, чтобы оставить меня, передумай. — С любой другой женщиной, он повёл бы себя жёстко. Но с Хонор… она так глубоко вонзила в него когти, что старая, безжалостная часть его застыла и оценила ситуацию — и свою внезапную уязвимость — с ледяной сосредоточенностью. Чтобы разрушить это странное, чудесное нечто между ними, нужно лишь несколько хорошо подобранных слов предельной жестокости. Хонор умна, но у неё нежное сердце. Она не знала, до каких глубин он мог дойти, какие раны мог нанести. Он мог заставить её истекать кровью, даже не поднимая руки.