на листом железа, засунув при этом в адское пламя. Посмотрев всё-таки по сторонам, я поняла, что то ли со сна забыла их открыть, то ли вокруг царит абсолютный мрак. Ощущение жара отступило, даже стало как-то прохладно. - Давай! - раздалось где-то за стеной. И тут полыхнуло пламя. Прямо возле меня пылали несколько мощных горелок: такого напора не выдержит ни одно живое существо. Какого черта тут вообще творится? Я попыталась двинуться, но поняла, что плотно зафиксирована в каком-то ящике в районе ног и головы, и пламя с каждой секундой становится всё ярче. Не знаю, что бы стало со мной, если бы на грани инстинктов и паники я не выкрикнула первое, что пришло мне на ум: - Вульд! Стенка, в которую упирались мои пятки, с грохотом вылетела; я, абсолютно голая, оказалась на каменном полу неизвестного помещения с почерневшими от копоти потолком и стенами. Воняло палёными волосами, и я принялась тушить собственную шевелюру, надеясь, что тщательно отращиваемые года два волосы не сгорели целиком, и мне можно будет просто состричь то, что успело подгореть. Сообразив, что голышом стоять не слишком приятно, я огляделась в поисках своей - или хоть какой-нибудь - одежды: на вешалке возле двери висела чья-то спецовка, грязнющая и воняющая перегаром. Выбирать, однако, было неизчего, пришлось влезать в то, что нашлось: застегнув пуговицы куртки, в которую уместилось бы две, если не четыре меня, я подпоясалась оставленным чем-то аляповатым розовым шифоновым шарфиком. И только тут до меня наконец, допёрло. Я умерла, а это - крематорий, где меня, по моему же желанию, изложенному в личном дневнике, должны были сжечь. Нет, трупам, конечно, не может быть жарко, но трупы и не тырят спецовки, не пытаются спасти причёску и вообще - редко с непонятными криками вылетают из печи, выламывая ступнями металлические задвижки. Если я здесь, то как же они просмотрели, что у меня есть пульс, что я дышу, в конце концов? Кинувшись к двери, я поняла, что она заперта: сколько бы я не дергала ручку, она не поддавалась. Несколько раз я пнула ее, но опять - никакого результата. Так, от смерти меня спас туум, который я знала во сне. Может, и в этот раз прокатит? - Фус! - уверенно крикнула я, вырывая дверь вместе с петлями и отшвыривая в другой конец открывшегося коридора. Удивляться времени не было, нужно было разобраться, кто заживо запихнул меня в печь, и как теперь отсюда выбираться. Единственный известный мне крематорий нашего городка находился от центра в двух часах езды на машине, так что мне пришлось в срочном порядке искать транспорт. Попадаться на глаза работникам крематория почему-то не хотелось: они определенно знали, что кто-то собирается сжечь здесь живого человека, а значит, были в доле и с удовольствием запихнули бы меня назад в металлический ящик. И не факт, что в этот раз снова сработал бы туум, которым я вообще не должна уметь пользоваться. Сны - штука чертовски интересная, конечно, но тамошние - Скайримские - события ставили меня в тупик. Сейчас, едва не сожженная заживо, я летела к пустующей автостоянке и думала о том, почему во сне я такая дура и не шлю к чертям собачим поиски трупа Бриньольфа. Не, он очень мил, и мне вообще нравятся рыженькие, но ощущения, которые вызывал у меня Одавинг, были почти реальны. Даже сейчас при мысли о его синих-синих в человеческом облике глазах внутри потеплело, а ноги перестали чувствовать колючие камушки на дорожке. На стоянке не оказалось ничего, кроме... мотоцикла! Во имя Талоса Могучего, я с ветерком доберусь до дома и всё будет в шоколаде! В баке по счастью даже было горючее, а в замке зажигания призывно торчал ключик, так что я, не долго думая, сорвалась с места под порядком охреневшее чьё-то "Эй!" за спиной. Интересно, мне снова приснится этот сон? Синеглазый дракон маячил перед глазами словно самый лучший глюк всю мою дорогу домой. Несколько раз я чуть не влетела в бурелом на пустынной дороге, заглядевшись на собственное видение. Шлем чуть давил на уши - уж не знаю, чей это был байк, но головёнка у него была просто крошечная! В спальном районе всё было тихо, у подъезда никого не оказалось. Хлопнув себя по карманам, я поняла, что забыла ключи от хаты в другой жизни, где-то в больнице, где меня собирали по кусочкам и в итоге сдали в крематорий. Потому пришлось найденной у помойки проволокой подцеплять запасной из собственного почтового ящика. С горем пополам попав в квартиру, я мигом заперла дверь на все четрые замка, тремя из которых не пользовалась никогда. И, наконец, смогла спокойно выдохнуть. Дурацкую спецовку вместе с шарфиком я упаковала в мусорный пакет и, захватив чистые вещи из шкафа, бросилась к кабинке душа: горячие струи, смешанные с пушистой пеной, смывали с меня, кажется, всю эту дурацкую историю с аварией, больницей и крематорием. Не думаю, что те, кто пытался меня убить, уже знают, что я жива и абсолютно счастлива, но высовываться из квартиры в ближайшую неделю страсть как не хотелось. Одна проблема: зарплату есть нельзя, нужно будет переться в магазин, чтобы закупиться на недавно полученные денежки. Денежки... здорово, когда они есть. С довольнейшей харей стоя под упругими теплыми струями и предаваясь приятным мыслям о синеглазом драконе и скором ужине, я краем уха услышала, как в замочной скважине повернулся ключ.