7. Старуха и Наездник
Как они так быстро меня нашли?.. Выключив воду и быстро высунув руку в коридор, я щелкнула кнопкой выключателя, погружая ванную в волшебный полумрак. Дверь уже не просто пытались открыть, ее старательно выбивали, иногда щекоча скважину ключом. Я запоздало припомнила, что ключей от трёх верхних замков давно не было в природе, и чуть успокоилась. Я заперлась изнутри, а железную дверь с рыбьим глазком не так-то просто вынести. Им, по крайней мере, понадобятся инструменты, которых, как я надеялась, злоумышленники с собой не захватили. Беззвучно выдохнув, я стала быстро возить по распаренному телу полотенцем, на всякий случай прислушиваясь к шуму из прихожей и прикидывая, по какому поводу недоброжелателям понадобилось бы ломиться в мой дом. Что можно украсть у меня, если моей зарплаты едва хватает на коммуналку, хавчик и пробег по секонд-хендам? Единственная приличная вещь - комп, но даже его сложно будет кому-то продать. Да и сжигать человека заживо из-за какого-то компа - не слишком ли муторно? Подолбившись какое-то время, неведомые воры затихли. Я старательно запихивалась в джинсы, отметив, что стирать их в машинке больше не буду: штаны сели и отказывались на меня налезать. Пришлось минут пять попрыгать на месте, прежде чем идиотская пуговица смогла застегнуться. Если воры-убийцы догадались, что я еще жива, оставаться дома было бы не лучшей идеей из всех, что сейчас крутились в моей несчастной голове. Вылетев из ванной, я стала метаться по квартире, закидывая в рюкзак всякие нужные и не очень мелочи вроде плеера с зарядником, зубной щетки и трёх пачек аспирина на всякий пожарный. Куда мне бежать? Не важно, главное - не сидеть на месте в ожидании смерти. Может, срулить к маме?.. Впроем, это поставит под угрозу и ее жизнь тоже: если и прятаться у знакомых, то только у тех, кого не жалко. Перед глазами поплыли лица знакомых, коллег, дальних родственников... точно! Началось всё с аварии, со спора с Максом! Вот к нему-то я и отправлюсь. Благо, живёт недалеко, да и никто не додумается меня у него искать. О том, что в этой квартире вообще кто-то живёт, соседи лишь смутно догадывались - Макс выходил из дома только поздним вечером, так как подрабатывал барменом в какой-то забегаловке, а дни проводил за компом или в постели. Иногда его образ жизни казался мне растительным: друзей кроме меня у него нет, не считая многочисленных гильдий во всех подряд игрушках, про девушку он тоже ничего не говорил, а родителей не стало несколько лет назад. Один-одинёшенек на всём белом свете, депрессарик, задрот и алкоголик всё-таки был моим другом, как бы он сам не называл наши отношения. Явлюсь пред его мутные очи, пусть делает, что пожелает. Пойти всё равно больше некуда. Когда перестанет орать и материться на эльфийском - обязательно что-нибудь придумаем. Главное - не сорваться и не рассказать ему про свои сны. На смех поднимет с этой идиотской влюблённостью в плод собственного воображения. Вещи собраны, на ногах - тяжёлые ботинки, зашнурованные до колена, на плечи накинута ветровка. Бросив прощальный взгляд на комп, тащить который с собой было крайне глупо, я вставила наушники в уши и, закрыв за собой дверь, машинально засунула ключ в карман, чуть не забыв, что не собираюсь возвращаться. Пусть лежит ключик, мало ли чего. Перелетая через ступени, я выскочила из подъезда и с облегчением увидела стыренный из крематория байк там, где его оставила. Странно, но чудесно, что его до сих пор никто не увёл. Россия такая Россия. И я направилась к нему, но почувствовала, что что-то со мной не так: в глазах поплыли цветные круги, ноги стали подкашиваться, будто я выжрала накануне несколько литров чего-то горючего. Тут недалеко, - успокоила я себя, - нужно чуть-чуть потерпеть и шевелить копытами побыстрее, пока неизвестные злобные дядьки (или тётьки) не решили меня проведать снова, вооружившись какой-нибудь кувалдой. Знакомый подъезд показался через добрый десяток минут, когда двигаться приходилось уже на рефлексах и ощущениях: цветные круги перед глазами превратились в сплошное бесцветное марево, будто меня зашвырнуло в захваченный Алдуином Совнгард. Мысли об Одавинге придавали мне силы не упасть, не развалиться на части под весом собственного рюкзака, набитого то ли нужными, то ли просто попавшимися под руку вещами. Подъезд, лестница, знакомая дверь, кнопка звонка. - Маринка?.. - по совершенно обескураженному лицу, покрытому недельной щетиной, я догадалась, что слухи о моей "смерти" до него всё-таки дошли, - Ты как здесь?.. - Все вопросы - потом. Втащи меня в квартиру и запри дверь. И никого не впускай. И не пытайся меня похоронить. Я поняла, что падаю - Макс испуганно вытянул руки, но не удержал и провалился в квартиру вместе со мной. За спиной хлопнула дверь. Вот теперь можно и в обморок отрубиться. --- - Эй, эй! Если ты прямо сейчас не придёшь в себя - я обзову тебя твоим же именем! - перепуганный дракон бил меня по щекам, пытаясь привести в чувства. Я потянулась и открыла глаза: Одавинг глядел на меня, расплываясь в улыбке. - Какого чёрта?.. Где мы? - я приподнялась на локтях и огляделась: над головой сомкнулись какие-то шкуры, одна из них была подо мной, изображая, видимо, постель. Дракон сидел на коленях рядом со мной, довольно улыбаясь. Откуда-то доносился треск костра и запах жареного кого-то. Я понадеялась, что этот кто-то хотя бы не был разумным существом: сумасшедший огонь в глазах дракона немало настораживал. - Неподалёку от Рифтена, ты проспала почти сутки. Я испугался, что ты уже не проснёшься, - дракон выполз из "палатки" и спустя несколько секунд вернулся, протягивая мне кусок аппетитно пахнущего мяса на длинной палке. Я недоверчиво приняла "шампур" из его рук и лизнула мясо, пытаясь понять, кем оно было при жизни. Словно прочитав мои мысли, Одавинг отмахнулся: - Медвежатина. Ничего больше не нашёл. И только тогда я поняла, что на самом деле жуть как хочу есть. В желудке урчало, а пальцы едва держали прутик, пока я жадно уплетала завтрак (хотя, судя по любопытно заглядывающей в палатку луне, можно было скорее назвать это "ужином"). Опять этот сон про какую-то Марину с ее странной любовью к непонятным предметам вроде "байка" и "плеера". В целом я догадывалась, что это за предметы и как они работают, но разбиралась в тонкостях не лучше самой Марины, а значит она и сама понятия не имела о строении вышеупомянутой техники. Когда с мясом было покончено и я смогла подняться на ноги, хоть и не без помощи братика, мы решили потушить костёр, но оставить лагерь на всякий случай. Всё-таки не мы его разбили, не нам его и собирать. Чудо, что хозяин привала не вернулся раньше, чем я проснулась, не меньшее чудо, что дракон нашёл это место и накормил меня, стоило лишь открыть глаза. - Прости, что напугала, - мягко улыбнулась я и по привычке обняла его, положив голову на плечо. Но Одавинг почему-то не спешил последовать моему примеру. Удивлённо подняв глаза, я поймала его обескураженный взгляд, всё ещё не вполне понимая, что происходит. Он смотрел на меня с какой-то болью; я опустила глаза и увидела, как сжались его кулаки. Всё ещё не понимая, что с ним происходит, я положила руки на ярко красный орнамент на его щеках и снова улыбнулась. - Что с тобой, Од? Я тебя чем-то обидела? - Хильда, - уверенно произнёс он, завтавляя заботливо стёртые подсознанием воспоминания снова вспыхнуть внутри. Что же за ерунда с моей памятью?.. Испуганно отскочив от дракона, я скрестила руки на груди и уставилась на собственные ботинки, пытясь унять снова беснующееся сердце и не поддаться соблазну наброситься на дракона с поцелуями (а то и чем похлеще). Начиналось всё почему-то всегда с моего же имени. Значит ли это, что я брошусь на шею любому, кто назовёт меня "Хильда"? Впрочем, меня так называли и раньше, и совсем ничего не происходило: никаких помутнений, никаких странных желаний. Совсем ничего подобного. Дело было не столько в имени, сколько в том, как его произносил Од. Хоть я и не понимала, что такого в этом произношении... - Прости, - пробормотала я, закидывая чуть похудевший рюкзак за плечо, - Что-то... с памятью. Идём. Мы поплелись к городским воротам. Дружеские отношения стремительно рушились из-за моей одержимости идеей сделать с "братиком" нечто очень пошлое. --- "Пчела и Жало" встретила нас переполненным тёплым залом, недовольной аргонианкой за стойкой и подозрительными личностями в смутно знакомой кожаной броне со множеством маленьких карманов в самых неожиданных местах. Мы прокрались к дальнему столику, и я махнула рукой другому аргонианину, мужчине, который выглядел куда более дружелюбно, чем трактирщица, так и сновавшая за стойкой, изрыгая проклятия в адрес пьяниц, которых это почему-то несказанно веселило. Вообще странно, что я называю "пьяницами" кого-