гося братишку по носу, я хотела было вернуться к созерцанию восхода, но дракон вдруг задал очень странный вопрос. - Ты помнишь, что тогда произошло? Ну, почему ты чуть не умерла? Я нахмурилась, постаравшись припомнить все подробности произошедшего в ту жуткую ночь. Мы прокрались по коридору, пробежали через площадь, смешавшись с толпой, и сдались в руки тому ублюдку, чтобы добраться до его логова и найти улики, подтвердившие бы его связь с заговором против Тита Мида. Что из всего этого умудрился забыть дракон?.. - Я вернулась в комнату, - начала я. Дракон кивнул, намекая, что я должна продолжить перечисление. - Мы дождались, пока Туллий уйдёт, и вскрыли дверь... - А зачем мы это сделали? Ты помнишь, зачем мы тогда вообще сунулись в тот особняк? - дракон взял меня за руку, - ты помнишь, что было дальше? Я попыталась припомнить какие-нибудь подробности, доказывающие, что я в полном порядке и не выжила из ума, но добилась только головной боли. - Прости, братишка, я правда не знаю, что ты хочешь от меня услышать. - Забудь, забудь, - дракон поцеловал меня в висок и покрепче обнял за плечи. --- - Моей сестре нужен отдых, - безапеляционно заявил дракон, - мы возвращаемся в Скайрим. Ну, будем иногда залетать... эээ... то есть, заезжать, конечно, - он замялся и покраснел. - Сестре? - Туллий недоверчиво поднял бровь и с ироничной улыбкой окинул взглядом статного норда, покрытого странными красными письменами, и мои длинные эльфийские уши, торчащие по бокам коротко остриженной макушки. - Сводной! - Названной! Мы с Одом переглянулись. - Названной! - Сводной! Туллий засмеялся, едва заметные морщинки в уголках его глаз стали четкими и превратили строгое лицо бывшего военного наместника, а нынче - главного советника самого Императора в доброе и мягкое. Этот дядька поначалу казался мне злым и слишком правильным, но постепенно, узнав его получше, я прониклась уважением к твёрдому и решительному характеру генерала. Он не был злым или вредным - вне службы даже чем-то напоминал доброго дядюшку, строгого, но быстро смягчающегося, когда дело касается близких ему людей. - И как долго вы собираетесь отдыхать, детишки? - мягко спросил он, - мне нужно иногда показывать вас обществу, иначе на Саммерсете решат, что вас нет вовсе. - Я говорила, это плохая идея, - я разочарованно потянула дракона за рукав, - дела государства важнее моего отдыха, братишка. - Я не говорил, что не отпущу вас, - поправил меня Туллий, - я лишь спросил, сколько продлится ваше отсутствие, чтобы придумать благовидный предлог для подданных. Мы снова переглянулись. Одавинг, запинаясь, принялся тараторить свежесочинённую легенду, касающуюся нашего отсутствия. - Драконорожденная чудом осталась жива после... ну, того инцидента с предателем, и... в общем, эээ... у нее моральная травма, и она пока не покидает своей комнаты. А я, как хороший брат, за ней присматриваю. - У талморского посла хватит полномочий, чтобы "посетить" больную императрицу, - мягко прервал его триаду Туллий, - Скорей уж, я сам отправил вас на лечение... скажем, в отдалённую провинцию, где климат помягче и стрессов поменьше. Пока талморцы смекнут, в чём тут подвох, вы уже успеете вернуться... я надеюсь. - Месяц! - дракон оттопырил один палец и ткнул им в Туллия, - Один чертов месяц, и всё. И мы вернёмся. Идёт? - Захватите теплые вещи, - согласился главный советник, - и не шарьтесь по нордским гробницам. Мало ли, какая штука на вас там может... - Никаких гробниц, только двемерские руины, - согласился Одавинг и за руку утащил меня из кабинета раньше, чем Туллий успел что-то нам возразить. Мы бежали по коридору словно пара нашкодивших детишек, громко смеясь и держась за руки. Дракон бегал быстрее - у него и ноги длиннее, - потому я едва не тащилась за ним по каменным ступеням и начищенным плитам полов, пока он не остановился возле двери в наши покои. - Как думаешь, он злится? - спросил дракон, пока я пыталась отдышаться, - Ну, за двемерские руины... - Ты правда... собрался лазать... по руинам? - Нет, но он... - начал дракон. Я взяла его за тёплую руку и помотала головой. - Нет, он так не подумал. Ты же знаешь Туллия, он давно догадался, куда, как и зачем мы направляемся, - я улыбнулась. Дыхание постепенно восстанавливалось. Дракон распахнул дверь в огромную комнату, в которой мы обитали уже пару месяцев. Две кровати, два стола, множество разнообразных игр и игрушек, банная, гардеробная, набитая самым разным шмотьём от разномастной брони до шикарных и до жути неудобных нарядов для званых вечеров и встреч с дорогими гостями. Волосы мои постепенно отрастали, но были всё ещё слишком короткими, чтобы я перестала накидывать на голову капюшон или чепец. Чепцы мне особенно не нравились, но дорогие платья с тесными корсетами совершенно не гармонировали с меховыми капюшонами. По крайней мере, так говорила Трейси, наша с братишкой горничная, отвечавшая, ко всему в придачу, и за наш "подобающий" внешний вид. Увидев нас на пороге, женщина всплеснула руками и, причитая, бросилась поправлять выбившиеся из тщательно уложенной причёски брата пряди. Я виновато шаркнула ножкой, предугадывая последующий разнос. - Брунхильда! - Трейси упёрла руки в бока и строго посмотрела на меня, пока я думала, каким образом мне провалиться сквозь землю, - Ты опять заплетала брату косы? --- Трейси утёрла слёзы кружевным платком и полными слёз глазами посмотрела на нас, виновато притихших и стоящих перед ней на коленях. - Трейси, мы правда всего на месяц, - дракон попытался подняться, но я удержала его на коленях, дёрнув за широкую штанину, кривовато заправленную в кожаный сапог. - Вставайте, глупенькие, - Трейси принялась сама поднимать нас на ноги, - Я пирог вам испеку в дорогу. До Скайрима путь неблизкий... - Трейси, мы ж не на повозке поедем, - улыбнувшись возможности выпрямить ноги, дракон принял вертикальное положение. Трейси была единственной в столице, кто знал истину о наших с Одавингом отношениях и происхождении. Она как-то застала нас на балконе, как раз когда Од перевоплощался, и отнеслась на удивление спокойно... если Туллий стал "дядюшкой", то Трейси - "няней", если не "мамой". У Одавинга по понятным причинам "мамы" не было никогда, а я свою абсолютно не помнила, и средних лет одинокая имперка, всю свою жизнь проработавшая на императора Тита Мида, легко заняла свободное в наших жизнях место. У нее не было своей семьи, потому-то она и видела в нас шкодливых детишек, хоть и догадывалась, что "девочке" почти двадцать пять, а "мальчику" перевалило за несколько тысяч. Вместе мы вели себя именно как дети: я плохо помнила, как раньше обходилась без дракона рядом. Одним прикосновением тёплой ладони он лечил головную боль, страхи, сомнения и избавлял меня от всякой необходимости общаться с кем-нибудь еще. Иногда служанки - в основном, банные, - пытались подтолкнуть меня к поиску второй половинки, но я наотрез отказывалась даже допускать мысль, что в моей жизни появится кто-нибудь, кроме братишки. Конечно, вечно так продолжаться не могло: я проживу лет двести, прежде чем окончательно одряхлею и умру, в то время как в распоряжении дракона была целая вечность. Да и влюбиться он мог в какую-нибудь деваху - я почти готова была к этому, но привыкнуть к мысли, что нам придётся попрощаться, никак не могла. Радовало одно: во всяком случае, я уйду первой. И мне не придётся искать Оду замену, чтобы жить дальше. Когда мы летали, я чувствовала, будто мы сливаемся в единое целое: там, наверху, нам не нужны были слова. Мы в прямом смысле слова обменивались мыслями, даже не задумываясь о том, как это происходит. Мы крайне редко спорили о чём-то и почти никогда не ругались, потому что и минуты порознь протянуть не могли. Даже спали вместе, чем ужасно злили Трейси. Она не уставала напоминать нам, что "большие девочки и мальчики должны спать отдельно", но всё было бестолку. Дождавшись, пока она пожелает нам доброй ночи и уйдёт в свою комнатку, я всё равно перебиралась к брату, и мы всю ночь трещали о какой-нибудь ерунде, которую успели увидеть за день. А утром получали эпический нагоняй от горничной, которая находила нас, спящих в обнимку, "непоседами" и "глупышами". Мы собрали рюкзаки и под покровом ночи отправились на балкон. Дракон, уже привычно сменив облик, дождался, пока я устрою на его спине себя и наши вещи, и задал вопрос, над которым нам следовало бы подумать заранее. - Кстати, куда именно мы летим?..