и стремительно поползли вверх. Провентус дрожащими руками вцепился в рукав ярловой мантии, причитая, что мне не нужно верить, что я и самого ярла в могилу сведу, и весь его город в руины превращу, только дай мне волю. Айрилет молчала: похоже, она давно ждала этого разговора. Бросив на данмерку короткий взгляд, Балгруф проигнорировал истерику своего советника и обратился ко мне, выждав паузу и позволив Авениччи всё-таки излить до конца поток паники. - Довакин, но зачем тебе пленять Алдуина? - Не его. До Алдуина нужно еще добраться, а вот одного из его слуг я и собираюсь попросить меня к нему доставить. Если мы всё сделаем правильно, думаю, он подкинет меня до места, где мы с древним злом попытаемся друг друга убить. Панически-громкий шепот Авениччи начал выводить меня из себя. Стоило мне договорить, как он накинулся на Балгруфа с новыми силами и новым набором идиотских отговорок. Айрилет всё так же молчала: в ее глазах не было страха, лишь смирение. Мне показалось, что я смогла прочитать ее мысли, и тут же озвучила то, что породило моё сознание на их основании: - Балгруф, если мне удастся это, я убью Алдуина, и наши имена войдут в легенды. Если не удастся - твой город всё равно будет уничтожен древним злом, потому что никто, кроме Одавинга, не сможет нам помочь. - Одавинг - имя этой твари? - я кивнула ярлу, - И чем ты собираешься его переманить на нашу сторону? - Я думаю... мы сможем договориться, - я попыталась изобразить уверенность, которая у меня, честно говоря, отсутствовала. Балгруф вздохнул. Под всё неутихающие причитания Провентуса он принимал непростое решение, и я могла его понять - не каждый день творится история, не каждый день всякие босмеры просят его позвать в свой дом дракона. - Ты сможешь призвать этого Одавинга? - я кивнула ему, - И когда ты собираешься этим заняться? - Завтра, ближе к полудню, - пришло моё время вздохнуть, но уже облегченно. Бриньольф чуть сжал мою руку - благо, здоровую, - в знак поддержки. - Я предупрежу стражу. Мы окажем тебе всю возможную поддержку, Брунхильда Клинок Бури. Не предай доверия Вайтрана... --- Отмывшись, переодевшись и оставив броню и оружие ярловым мастерам для чистки, мы, похожие на простых Вайтранских жителей, направились отдыхать. На город опустился вечер, рынок порядком опустел, а фермеры и ремесленники потянулись к таверне, и нам ничего не стоило затеряться в разношерстной толпе. Без брони и лишь с крошечным кинжалом на поясе я чувствовала себя едва ли не голой, но какая-то часть меня рада была хотя бы на время вновь перевоплотиться в простую селянку, за голову которой имперцы не назначали баснословной награды. Бриньольф же никакого удовльствия от переодевания не испытывал совершенно: он боязливо оглядывался на каждый шорох, несколько раз предупреждал меня, что тот или иной посетитель таверны как-нибудь неправильно на нас смотрит, но сдался с третьей бутылки мёда, пока не додумался прочитать название на этикетке. - Черновересковый... Хильди, ты хоть знаешь, что мы пьём? - говорил он очень тихо, но был достаточно пьян и нёс откровеннейшую чепуху с донельзя серьёзной миной. Странно было видеть, как он напился всего с трёх бутылок, тогда как мне хмель даже не затуманил взора, - Это же мёд, который делает Мавен со своей чокнутой семейкой! - И что? Думаешь, она вычислила, что именно ты будешь пить из этой бутылки? Уверена, она считает тебя мертвым. - Ты недооцениваешь ее, - авторитетно заявил вор, убирая опустевшую бутылку под стол, - она много знает, даже слишком много, детка. Она... не удивлюсь, если большая часть присутствующих так или иначе ей задолжали. Нам нельзя здесь оставаться, они убьют нас, как только мы заснём! Я негромко рассмеялась и погладила его по голове здоровой рукой. Пронзённая болтом убийцы быстро заживала, щедро политая Фаренгаровым зельем, но всё еще побаливала, потому я старалась ее лишний раз не напрягать. Вор от моего действия чуть притих и вдруг о чем-то задумался, застыв и уперев остекленевший взор в столешницу. - Эй, что с тобой? Да никто нас... - раньше, чем я успела среагировать, вор прижал меня к себе и требовательно поцеловал. Удивляться было поздно, а снова ударить его по животу мешал стол... мне осталось лишь расслабиться и постараться получить удовольствие. И если поначалу я пообещала себе вмазать нахалу, как только появится такая возможность, то потом все мысли вылетели из моей головы. Все они - умные и не очень - вдруг куда-то делись, и лишь взбалмошная бабёнка, которую я привыкла игнорировать, произнесла в наступившей тишине: "Наконец-то..." Поцелуй длился несколько секунд; Бриньольф прижал меня к себе и совершенно трезвым, чуть хриплым шепотом произнёс: - Хильди, завтра мы... может быть, завтра мы погибнем. Я не хотел умереть, так и не сделав этого. И... Он посмотрел на меня совершенно серьёзно и решительно, пока я пыталась придумать причину его оттолкнуть. - Если... если всё получится, пообещай пойти в храм со мной. Какой, к даэдра, храм? Бриньольф решил в священники записаться? И для этого нужно было обязательно меня поцеловать? Гомон идиотских предположений снова заполнил моё сознание. Зачем ему вообще приспичило меня целовать?.. - Какой... - севшим голосом спросила я и облизнула пересохшие губы, борясь с глупым желанием поцеловать ждущего моего ответа вора, - какой храм? В священники податься решил? - Дура, замуж я тебя зову, - улыбнулся он, чуть отстраняясь и откидывая с лица рыжую прядь, - пообещай мне, что... Я вскочила из-за стола и бросилась бежать, расталкивая столпившихся у огня выпивох. Вылетев из таверны подобно арбалетному болту, я неслась, куда глядят глаза, не задумываясь о том, куда ж они, всё-таки, глядят: мелькали какие-то дома, лавочки, несколько удивлённых лиц, некоторые из которых даже были мне смутно знакомы. Я бежала, сердце колотилось, как сумасшедшее, в гуле собственных мыслей я не могла разобрать и слова, понять же, куда и зачем меня нелёгкая понесла, и вовсе не получалось. Ноги двигались самостоятельно, дыхание сбилось; остановилась я только когда упёрлась в городскую стену. Она выросла прямо передо мной, и немалых усилий мне стоило остановиться и не влететь в неё со всего разбегу. Согнувшись пополам, я пыталась отдышаться и понять, куда и от чего бежала. Получается, это нормальные люди так в любви признаются? Папа рассказывал мне о подобном. Жизнь в Скайриме сложна и быстротечна, здесь не место для долгих ухаживаний и свиданий при луне. Пока ты ломаешься, твоего суженного может сожрать какой-нибудь зверь, или, чего хуже, похитить какие-нибудь культисты, чтобы принести в жертву очередному даэдра. Даже, помнится, был один, предпочитающий именно кровь самых доверчивых, а кто может быть доверчивее влюблённого? Раз я сбежала, получается, я его не люблю. Или... Внутренний голос во всём его многообразии снова затих. Та самая баба, которая постоянно толкала меня на глупости, связанные с рыжим вором по имени Бриньольф, прояснила ситуацию: "Любишь, конечно. А сбежала - потому что трусливая дура и сама себя боишься. Иди теперь, доказывай ему, что жить без него не хочешь, пока не убежал куда..." Ересь какая-то. Кажется, крыша моя всё-таки дала течь. Наверное, сказываются все эти злоключения: драконопоклонники, имперцы, седобородые со своими требованиями, еще и с Одавингом завтра разговаривать... Как я его любить могу? Любовь - вообще штука, мало похожая на что-то правдоподобное. Люди женятся, чтобы удобнее было детей растить, а у нас с Бриньольфом нет детей, так что женитьба, получается, бессмысленна. Да и не в моём он вкусе, фи! Мне всегда нравились смелые, сильные, уверенные в себе мужчины, которые доверяют мне и котором могу довериться я. А он... Я застыла. Не было никогда мужчин, которые мне бы нравились. Никогда, ни одного. Не считая самого Бриньольфа. Как там это описывали в книжках? Сердце бьётся чаще, ладони потеют, улыбка на харю выползает сама собой, внутренний голос советует делать всякие глупости... Всё сходится. Драугра мне на завтрак, если я не влюбилась. Путь обратно в таверну показался мне единственно-верным. Как теперь объяснить Бриньольфу своё поведение? Соглашаться на предложение, или... я впервые в жизни влюбилась, откуда мне знать, что делать? Он стоял у входа, оглядываясь по сторонам. Запыхался - наверное, пытался меня искать. Я снова поймала себя на улыбке, тепло волнами прокатилось по телу - опасения подтвердились. Похоже, это то самое чувство. Вор заметил меня и направился в мою сторону, сначала побежал, но замедлился метров за двадцать и пошёл совсем тихо, будто боясь спугнуть. Я стояла неподвижно, не в силах заставить себя сделать и шагу и судорожно соображая, что же сказать ему, когда он ко мне обратится. - Хильди, прости, я, кажется, ляпнул что-то... ты плачешь? - он подошёл совсем близко, достаточно, чтобы я увидела в его глазах искреннее беспокойство, и хотела отрицательно мотнуть головой, но поняла, что он прав. По щекам побежали солёные дорожки, и я мигом забыла, какой ответ только что придумала. - Прости, я не хотел тебя обидеть. Ты, наверное, уже кому-то обещала. Конечно, кому-то из Братьев Бури, - он замялся и выдавил улыбку, неловко взъерошив рыжие вихры и, видимо, придумывая, куда теперь себя девать. Особенно норда явно интересовали руки: он то опускал их, то пытался убрать в карманы, то снова принимался за свою шевелюру. Я замотала головой и с огромным усилием сделала шаг ему навстречу. Говорить не по