вшись вполголоса за дальним столиком и уговорив по паре бутылок черноверескового, мы решили отправить гонца в Вайтран, чтобы сообщить ярлу об успехе операции. Я набросала короткое письмо и всучила его одному из Братьев, который узнал мою броню и согласился помочь. В благонадёжности посыльного я ничуть не сомневалась: быстро оседлав коня, он унёсся по дороге к городу, а мы вернулись за столик, чтобы продолжить пьянствовать и праздновать победу, о которой никто из пьющих по соседству селян не должен был знать. Сегодня мы спасли их жизни, их дома, их привычную реальность, а они даже не знают наших имён. Иронично, но правильно - истинное добро не нуждается в благодарности и признании. Через несколько часов посыльный вернулся вместе с Бриньольфом - мы с драконом к тому моменту уже основательно налакались и горланили "Песнь о Довакине" громче смущённого Свена (деревенского барда, с которым мы никогда особенно не дружили, хоть и знакомы были с детства). Увидев меня, вор направился в нашу сторону и, ухватив за руку, потащил к выходу. - Что с тобой, Брин? - пытаясь сконцентрироваться на его злющем лице, стремительно разделяющимся в моих глазах аж на четыре одинаковых злобных мордашки, я насилу остановилась. Одавинг, стоявший на ногах более уверенно, подхватил меня под другую руку. - Нам нужно вернуться в Вайтран. Поговорим утром, - отрезал Бриньольф и вывел нас из "Спящего великана". Снаружи уже ждали кони, в одном из которых я с радостью узнала имперца Вельфреда, которого Бриньольф стырил в Айварстеде, и безапеляционно заявила, что поеду только на нём. Дракон хотел присоединиться ко мне, но его вор направил к другому коню, возле которого уже ждала Айрилет. --- Пробуждение не принесло мне никаких позитивных эмоций: Бриньольф метался по моей комнате туда-сюда, и каждый его шаг эхом отдавался в моей трещащей с похмелья голове. Заметив, что я проснулась, вор тут же бросился ко мне и протянул небольшой флакончик с эмблемой Фаренгара на пломбе. Откупорив зелье, я залпом осушила склянку; за несколько секунд взор мой прояснился и желание убить несчастных птичек, неприлично-громко певших за окном, само собой отступило. - Одавинг вкратце рассказал о ваших вчерашних приключениях. Ты как, в порядке? - от вчерашней злости в его глазах не осталось и следа, только безграничная любовь и забота. Я кивнула и потянулась к лежащей в ногах броне, надеясь одеться. Являться к ярлу в нижней рубахе и штанах почему-то совсем не хотелось. Через несколько минут, уже одетая и окончательно оклемавшаяся, я в сопровождении Бриньольфа вошла в переговорную. Ярл уже ждал меня там - знакомый мне круглый стол был уставлен разнообразной едой и напитками, а лицо Балгруфа растянулось в улыбке, стоило ему меня увидеть. - А вот и наша драконорожденная! - он уважительно поднялся со стула, чтобы отвесить мне полушутливый поклон, - У тебя получилось, Брунхильда! Имперцы отправили к нам парламентёра: похоже, война всё-таки выиграна, раз сам Туллий решил явиться, чтобы выказать Довакину своё уважение. - Не сейчас, нам еще пожирателя миров... того... - устало пробормотала я, с удовольствием улыбаясь входящему в зал дракону. Ему волшебного Фаренгарова отвара, видимо, не перепало, и похмелье навалилось на бедолагу всем своим черновересковым телом. Пошатываясь, он опустился на стул возле меня и, не говоря ни слова, набросился на еду. Бриньольф, сжалившись, протянул аналогичную моей склянку и ему: в ожидании одобрения Одавинг глянул на меня и, дождавшись кивка, сорвал пломбу и опустошил флакон в один глоток. Мутный взгляд его прояснился, благодарными глазами поглядев на вора, он снова принялся за еду. - Туллий и Ульфрик будут здесь к вечеру - у тебя еще есть время, чтобы закончить со всеми делами, - "разрешил" ярл. Дракон поперхнулся, но промолчал. - А... который сейчас час? - подслеповато щурясь, поинтересовалась я у Айрилет. Нахмурившись, будто осмысливая сказанное мной, она всё-таки ответила, неуверенно, будто не знала, это ли меня интересовало. - Раннее утро, солнце едва встало... - Од, доедай и летим к братишке, - я поднялась из-за стола и направилась к выходу, краем уха поймав возмущённое "Од?!" Биньольфа. Дракон послушно проследовал за мной, на ходу догладывая свиной окорок. --- - Я лечу с вами. - Брин, не начинай, - устало протянула я. Ревность его начинала выводить меня из себя. И к кому? К братишке Одавингу! Надо же додуматься! - Я. Лечу. С. Вами. - безапеляционно и с расстановкой повторил вор, скрестив руки на груди. - Давай возьмём его с собой, мне не так скучно будет ждать тебя у портала, - попытался вступить в разговор Одавинг, доедая яблоко. И где он их берёт?.. Я устало выдохнула. - Хорошо. Если так приспичило - лети с нами. Но к Алдуину я пойду одна. Совсем одна, Бриньольф. Одна - значит без тебя и Одавинга, - Бриньольф торопливо закивал и хлопнул вздрогнувшего от неожиданности Одавинга по плечу; тот даже выронил огрызок, проводив его сожалеющим взглядом до каменных плит балконного пола. - Удачи, Брунхильда, - Балгруф пожал мне руку, - и возвращайся к вечеру. Я задержу их, насколько смогу, но без тебя этим переговорам не суждено завершиться успешно. Я кивнула; сказанное им было бы понятно и без слов. Одавинг уже избавлялся от одежды, аккуратно складывая ее на каменную лавку. Бриньольф тёр виски, зажмурив глаза, как если бы на него вдруг накатила мигрень. Когда все были готовы, я проверила лук, стрелы в колчане, бросила короткий взгляд на зажившую ладонь и надела перчатку, чтобы вскарабкаться на спину дракону и подать руку своему суженному, который демонстративно взобрался самостоятельно и уселся позади меня, вцепившись в объявшую покрытую чешуёй шею веревку как в последнюю надежду. - Вперед, братишка, - негромко произнесла я, чувствуя, как внутри снова начинает бурлить драконья кровь. Стоило нам подняться в воздух, как знакомые эмоции снова захлестнули - полёт впереди был долгий, и меня радовало то, как он начался. Однако, ярости я больше не ощущала - только наслаждение полётом и приятное тепло внутри от того, что Бриньольф, прижавшись, уткнулся лбом в моё плечо.