— Пять глотков, ваша светлость! Через два часа — столько же…
Граф Ратский раздраженно поморщился, отпил из кубка и попробовал сглотнуть.
Горячая волна, прокатившаяся по горлу, принесла облегчение. После второго глотка мучивший его озноб почти прекратился, а после пятого стих шум в ушах и задышал заложенный нос.
— У вас лицо порозовело, ваша светлость! — радостно воскликнул лекарь. — Если вы выполните все мои рекомендации, то…
— Выполню. Спасибо. Свободен… — Дартэн осторожно поставил кубок на край столика, поправил подушку и подтянул одеяло под самый подбородок: — Виллар? Что там у тебя?
Сотник молча скользнул к кровати и продемонстрировал графу два небольших свитка.
Дартэн взглядом указал на печати, и, дождавшись, пока сотник их сломает, выпростал правую руку из-под одеяла…
…Первое письмо оказалось из Свейрена. От дворецкого бывшего посла Онгарона в Делирии, являющегося сотрудником Тайной канцелярии. Пробежав глазами изобилующий сокращениями текст, граф Ратский почувствовал, что у него темнеет в глазах: проклятый Утерс Законник опять расстроил его планы!!!
Заметив, как перекосилось его лицо, Виллар Зейн подобрался и робко поинтересовался:
— Случилось что, ваша светлость?
— Случилось!!! — взвыл начальник Тайной канцелярии. И чуть не задохнулся от приступа кашля. Несколько минут на то, чтобы перевести дыхание — и он продолжил. Стараясь говорить как можно тише и спокойнее: — Королева Галиэнна похищена. Прямо из дворца. Если верить слухам — воинами Правой Руки. Вместе с ней пропали Даржина Нейзер, Аньянка Нейзер и еще две девочки из того же рода. Найти их до сих пор не удается…
Сотник удивленно приподнял бровь:
— А девочки-то им зачем?
Дартэн посмотрел на подчиненного, как на юродивого и снова зашелся в приступе кашля:
— Кхе-кхе… это же… кхе… очевидно, Виллар! Законник выкрал… кхе-кхе… из Свейрена всех Видящих!!! И теперь… кхе-кхе… он может диктовать условия… кхе… всему Диенну…
— А зачем это ему? — пожал плечами сотник. — Он же Утерс! А они…
— Утерсы тоже люди! Ты вообще представляешь, какой это соблазн? — с трудом сдерживаясь, чтобы не заорать, прошипел граф Ратский. — Видящие — это оружие, от которого нет защиты! С их помощью можно делать все, что угодно, и при этом оставаться чистыми и непорочными!!!
— Да, но Утерсы… — начал, было, Зейн.
— Мы не имеем права НАДЕЯТЬСЯ на чью-то сознательность, Виллар!!! — зарычал Дартэн. — Вот ты уверен в том, что это оружие не будет использовано против его величества Бадинета Нардириена или кого-нибудь из его подданных?
— Н-нет, ваша светлость!
— И я — нет! Значит, мы должны сделать все, чтобы оно оказалось в наших руках…
— Как вы себе это представляете, ваша светлость? — спросил сотник, и на всякий случай поклонился.
— Пока — никак… Но… придумаю… — граф Ратский жестом приказал Зейну заткнуться и развернул второе письмо…
…На первый взгляд, сообщение от сотрудника Тайной канцелярии, несущего службу в Золотой тысяче, не несло в себе ничего особенного: на четвертый день марша тысяча недосчиталась пятидесяти воинов. Точнее, воинов из первых пяти десятков Первой сотни. Счесть это случайностью или дезертирством мог бы кто угодно, но не начальник Тайной канцелярии — в Первой сотне Золотой тысячи служили только избранные. Воины, прошедшие не одну военную кампанию и беззаветно преданные лично графу Гайосу Ранмарку.
Мысленно представив себе карту королевства Морийор, Дартэн криво усмехнулся — Золотые «дезертировали» в крайне удачном месте. В самой середине Фалатского леса, тянущегося вдоль берегов Алдона от Равенна и до отрогов Ледяного хребта.
«Дня четыре чтобы добраться до Суланского перевала, сутки-двое — чтобы перейти через горы, дней восемь на дорогу до Свейрена, дней десять — на подготовку. Значит, недели через три можно ждать первых новостей…» — подумал граф Ратский, решительно откинул одеяло, и, почувствовав, как по плечам и груди побежали мурашки, раздраженно зашипел:
— Виллар! В правом верхнем ящике моего стола — чистые листы пергамента… Кхе-кхе… Достань! Один… нет, два! Теперь садись и пиши…
Глава 10. Принцесса Илзе
…Странно, но, увидев встревоженный взгляд Ронни, я вдруг поняла, что все мои страхи не стоят и ржавого гвоздя. А ожидающее меня будущее стоит того, чтобы к нему стремиться. Поэтому, аккуратно прикрыв за собой дверь кабинета его отца, я подошла к своему любимому мужчине и нежно прикоснулась к его руке: