…Действия последних вызывали у Коэлина щенячий восторг: эти десять воинов, считая сотника, делали для будущей победы больше, чем вся остальная армия Делирии, вместе взятая! Четыре отряда по двадцать человек, спрятанные неподалеку от Найриза, Фриата, Вирента и Лативы, постепенно просачивались внутрь городских стен. А пять остальных, оседлав дороги, ведущие на юг Морийора, уже перехватывали и уничтожали обозы с продовольствием, отправленные Красавчиком к объединенной армии трех королевств.
Четыре обоза за три дня. Вроде бы не так много. Но для снабжения десятитысячной армии, только что добравшейся до Найриза, это было чувствительным ударом. Не зря же оба соглядатая графа Игрена, «служащих» в свите графа Мальира, в один голос утверждали, что, узнав о пропаже обозов, самый именитый военачальник Морийора в гневе топал ногами и обещал лично перевешать разбойников, «потерявших всякое чувство меры»!
Еще больший гнев у правой руки Красавчика вызвал приказ командующего объединенной армией трех королевств, графа Олафа де Лемойра, выделять для сопровождения каждого обоза не менее двух сотен ополченцев: вернувшись с совещания, граф Мальир, брызгая слюной, клял свою судьбу, поставившую его в подчинение недоумка, «боящегося собственной тени».
«Поменьше бы таких недоумков…» — думал Коэлин, слушая доклад графа Игрена. — «И моя Империя уже была бы как минимум втрое больше…»
…«Недоумок» занялся делом, как только его армия подошла к Найризу. Инженеры принялись приводить в порядок городские стены, ворота и ров, интенданты — закупать продовольствие и фураж в близлежащих деревнях, солдаты — вырубать деревья, растущие слишком близко к городским стенам, а двухтысячный отряд онгаронцев под командованием барона Глайра, быстренько отстроив и укрепив полевой лагерь, занялся муштрой городского ополчения.
Не забыл Старый Лис и про разведку — по сообщениям соглядатаев, еще за двое суток до подхода к Найризу несколько довольно крупных отрядов элирейцев скрытно покинуло армию. И, скорее всего, ушло к южной границе Морийора. Иарус Рендарр был более категоричен — он считал, что де Лемойр, по своему обыкновению, решил узнать о враге как можно больше. И собирается его атаковать до начала боевых действий. По его мнению, люди графа Олафа ушли не к сожженному дотла Дилессу, а гораздо дальше, в степь. И не просто так…
Коэлин не мог с ним не согласиться. Поэтому, услышав, что отец приказал Игрену связаться с Гогнаром Подковой и сообщить ему о посланных в степь элирейцах, позволил себе его перебить:
— Простите, ваше величество, но я думаю, что этого делать не стоит…
— Почему? — приподняв бровь, спросил монарх.
— Если мне не изменяет память, то после последнего Большого Хэйвара армия Алван-берза стала расти быстрее, чем вы рассчитывали. Если она станет слишком большой, то жалкие десять-пятнадцать тысяч солдат, стоящих на ее пути, не смогут ее уполовинить. То есть мы, упустив имеющуюся сейчас возможность, сами усложним себе будущее…
— Правильно мыслишь, сын! — ухмыльнулся Иарус. — Только ты меня не дослушал! А если бы ты был менее нетерпелив, то понял бы, что твой отец тоже умеет думать…
— Простите, ваше величество… — буркнул принц, несколько раз согнул и разогнул затекшую левую ногу и превратился в слух…
…Да, действительно, думать Молниеносный умел: информацию о посланных в степь отрядах он посылал совсем не для того, чтобы их уничтожить! Нет! Он планировал использовать элирейцев в межклановых интригах ерзидов! Да и не только их — в очередном сообщении сотнику Гогнару должны были передать сведения о размерах состояний полутора десятков дворян, проживающих на юге Морийора!
— Когда сотнику Гогнару потребуется убрать какой-нибудь небольшой клан, у него будет весьма неплохой выбор возможных действий… — закончив свой монолог, заметил король.
«Подставить его отрядам элирейцев или столкнуть лбами со своими соплеменниками, «тоже пожелавшими» оторвать лакомый кусочек…» — подумал принц. И, решив, что настало время изобразить восхищение гением отца, сконфуженно улыбнулся: — Простите, сир, я действительно поторопился! А вы — вы величайший стратег всех времен и народов!
Рендарр самодовольно осклабился:
— Ничего страшного, сын! Ты высказал свое мнение. Я его услышал. И весьма доволен: ты начинаешь думать, как будущий король и Игрок!
— Спасибо, ваше величество!