— Жаль, вы не в платье! Шлейфа нет. Нести нечего…
— Да, про шлейф-то мы и забыли… — хмыкнул Ронни. Потом задумчиво посмотрел на мою Марту и поинтересовался: — А седло лошади ее светлости тебе не подойдет?
— Ее… светлости? — непонимающе уставилась на него сестра.
— Седло лошади ее светлости Алиенны Ромерс. Моей будущей жены…
— Так! Что-то я не поняла… — растерянно пробормотала девочка. Потом сжала кулачки и грозно уставилась на него: — Ронни! Ты что, сдурел? Какая, дьявол ее подери, Алиенна Ромерс? Ты женишься на принцессе Илзе, или не женишься вообще!!!
— Я женюсь на Алиенне Ромерс… — отрицательно мотнув головой, твердо сказал Ронни, и… заметался по двору, уворачиваясь от ударов сестры.
— Айлинка! — в три голоса взвыли я, леди Камилла и граф Логирд. Но не тут-то было — защищающая мою честь девчушка не слышала никого и ничего!
— Ронни, хватит! Заканчивай этот балаган! — не дождавшись реакции дочери, рыкнул Неустрашимый. И очередная безрассудная атака моей защитницы закончилась каким-то хитрым захватом…
— Прости, сестричка! Я пошутил… — прижимая Айлинку к своей груди, виновато пробормотал Законник. — Я очень люблю леди Илзе. И женюсь только на ней. Просто ради ее безопасности мы решили называть ее графиней Алиенной Ромерс…
— Так бы сразу и сказал… — злобно пробормотала маленькая фурия. Потом выскользнула из его рук, очередной раз поправила волосы и уставилась на родителей: — Ну, что смотрите? Я защищала ее честь, ясно?
…Поднявшись по винтовой лестнице чуть ли не под самую крышу Северной башни, леди Камилла потянула на себя кованую ручку тяжеленной двери высотой в полтора моих роста и жестом предложила мне войти. Я вошла в комнату, дождалась, пока хозяйка зажжет свечи, и ахнула: человек, который обставлял эти покои, обладал воистину безупречным вкусом! Огромный камин из розовато-коричневого камня, резная мебель ему в цвет, стены, от потолка и до пола затянутые гобеленами и увешанные картинами. Украшенный лепниной потолок. Диваны и кресла, обтянутые тончайшей кожей, и кажущиеся мягкими даже издалека. Тяжеленные шторы, перевязанные золотыми шнурами. Роскошный ковер от стены и до стены. Несколько полок, уставленных статуэтками.
Единственное, что слегка смущало — ощущение, что в этой комнате никто и никогда не жил.
Впрочем, стоило мне вглядеться в одну из статуэток, как я напрочь забыла про все свои ощущения — фигурка девушки, сидящей на камне и расчесывающей свои волосы, без всякого сомнения, принадлежала руке великого Жана Эрвела! Мастера, доказавшего всему Диенну, что обнаженная фигура женщины так же красива, как силуэт летящего, как ветер, коня или атакующего вепря…
— Как тебе тут, уютно? — выждав пару минут, спросила меня леди Камилла.
— Потрясающе! — искренне ответила я. — Никогда не видела ничего подобного!
— Устраивайся! Теперь это все — твое…
Я с сожалением посмотрела на «Купальщицу», повернулась к леди Камилле и вздохнула:
— Тут очень уютно. Но если это возможно, поселите меня, пожалуйста, куда-нибудь поближе к покоям графа Аурона. Дело в том, что он начал учить меня мечевому бою, и я теперь встаю очень рано…
— Можешь не объяснять… — улыбнулась графиня. — Я знаю. Мой сын живет прямо над тобой. Под самой крышей этой башни. При желании его можно позвать, постучав чем-нибудь по потолку. В общем, переселить тебя еще ближе я не смогу… Да, кстати, спальню смотреть будем?
Почувствовав, что леди Камилле отчего-то здорово не терпится ее показать, я склонила голову:
— Посмотрю! С огромным удовольствием…
…При виде широченной кровати, рассчитанной на пару-тройку великанов, я невольно покраснела. И почти сразу же наткнулась на насмешливый взгляд своей будущей свекрови:
— Утерсы — мужчины крупные, поэтому кровати для них должны быть большими и прочными…
Я покраснела еще сильнее:
— Мы с ним еще не…
Графиня улыбнулась:
— Эти покои я приготовила для жены моего сына. Кстати, Логирд должен был тебе сказать, что мы уже считаем тебя его супругой…
Я опустила взгляд:
— Он сказал…
— Так вот, я это подтверждаю… А теперь, если ты не против, я бы хотела обсудить еще несколько важных мелочей…
Глава 15. Граф Утерс Неустрашимый
За обедом принцесса Илзе была сама не своя — то и дело уходила в себя, частенько не слышала, когда к ней обращаются, и даже путала приборы. Что самое странное, Ронни, сидящий рядом с ней, явно не понимал, что происходит с его невестой. И из-за этого здорово нервничал.
Решив, что девушку надо отвлечь от грустных мыслей, и чем скорее — тем лучше, граф выразительно посмотрел на сидящего у дальнего конца стола Кузнечика и затейливо переплел пальцы.