— За последнее время вы сильно изменились, ваше высочество! — глядя Коэлину в глаза, сказала Зара. — Вы перестали драться на дуэлях, не рассказываете всем и каждому о самых великих мечниках прошлого, и не вглядываетесь в глаза встречных мужчин… В общем, я подумала, и решила, что теперь вас интересует власть…
— Это было так заметно? — неприятно удивился Коэлин.
— Пожалуй, что да… — не отводя взгляда, кивнула она. И, не дождавшись реакции на свои слова, продолжила: — Как говорил папа, власть — это единоличие. То есть тот, кто ее действительно жаждет, стремится оказаться на самом верху…
— И?
— Рано или поздно вы, ваше высочество, станете королем. А самое слабое место любого монарха — это те, кто его окружают. Ведь по-настоящему верных людей всегда мало… У вас такой один. И тот — был…
— Ты имеешь в виду Валтора? — уточнил Коэлин.
— Да, ваше высочество… — кивнула девушка. — Представив себя на вашем месте, я решила, что у меня есть шанс. И ждала момента…
Решив уточнить еще один нюанс, принц сделал вид, что удовлетворен ее ответом, сменил тему беседы, и, выждав некоторое время, уставился на ее грудь:
— Зара! Напомни-ка мне, что именно ты пообещала…
— Ради жизни графа Игрена я сделаю для вас все, что угодно… — еле заметно покраснев, повторила Зара. Потом сглотнула, шагнула ему навстречу и добавила: — Я действительно готова на все, ваше высочество, лишь бы вы дали мне возможность плюнуть на его могилу…
Глава 18. Аурон Утерс, граф Вэлш
…Выслушав вассальную клятву Даржины Нейзер, Илзе едва заметно шевельнула пальцами, и я с удивлением увидел, что они складываются в жесты «Опасность…», «Справа…», «Мало…»
Я посмотрел ей в глаза — и вопросы отпали сами собой: принцессе не хватало знаний жестов, чтобы объяснить подробнее, но она была уверена, что эта клятва — просто слова…
Мысленно обругав себя за то, что взялся учить ее жестикуляции так поздно, я с хрустом сжал кулак, чтобы привлечь внимание отца, и… вздрогнул, услышав каркающий смех старой королевы:
— Хе-хе! Граф Аурон, вы еще очень молоды, и… плохо знаете женщин…
«Заметила?» — мысленно спросил себя я, увидел подтверждающий кивок Илзе и… пожал плечами: — Может быть! Но ее высочеству я верю, как самому себе…
Даржина Нейзер выгнула бровь дугой:
— Честно говоря, не ожидала, что Утерс, да еще и заслуживший прозвище Законник, может оказаться настолько легковерным! Юноша, запомните — в своих поступках мы, женщины, склонны руководствоваться чувствами. А эти самые чувства в наших душах меняются так же быстро, как погода в высокогорье…
Читая мне нотацию, леди Даржина работала! Меняла положение тела, дыхание, взгляд, но еле заметно, на самой грани восприятия. И одновременно изображала немощь — морщилась, словно от боли, и прижимала правый локоть к подреберью. Великодушно дав ей отзеркалить пару своих жестов, я демонстративно сменил ритм дыхания, пластику движений и ухмыльнулся:
— Не стоит! Я не смотрю, а вижу…
— Зна-а-комая фраза… — недовольно протянула старая королева, а потом, прищурившись, посмотрела на Илзе: — Девочка моя, ты что, влюбилась?
— Не влюбилась, а полюбила. Ее высочество — моя невеста… — накрыв рукой ладошку Илзе, сказал я. И, решив окончательно добить старую каргу, с усмешкой добавил: — А еще мы обменялись Клятвами Жизни…
Во взгляде Даржины Нейзер мелькнуло нечто, похожее на растерянность! Она что-то прошамкала морщинистыми губами, и… промолчала.
Воспользовавшись паузой, я быстренько передал отцу мнение Илзе. И, увидев подтверждающий жест, слегка расслабился. Как оказалось, зря: увидев мою жестикуляцию, королева Даржина раздраженно фыркнула и зашипела:
— Ты ш-ш-то, сомневаеш-ш-шься в том, что я с-с-сдержу эту клятву?
Принцесса пожала плечами, закрыла глаза и начала говорить:
— В этой жизни люди по-настоящему ценят только три вещи: свободу, деньги и власть… Свобода — это возможность делать то, что тебе вздумается. Деньги — средство, позволяющее расширить горизонты своих возможностей. А власть… власть — это приправа, придающая Жизни настоящий вкус. Те, у кого есть и то, и другое, и третье — уже не люди. Они — боги. Ибо стоят над Законом и вершат чужие судьбы…
Леди Даржина криво усмехнулась:
— Не забыла… Что ж, ты в чем-то права. Вернее, не так: тогда, десять лет назад, я действительно могла бы нарушить любые клятвы… А сейчас… сейчас — нет! Граф Логирд знал, что мне предлагать…
— Все равно я считаю, что этого мало… — глядя ей в глаза, ответила Илзе.