— Я прожила здесь всю свою жизнь, — раздался голос хозяйки в тишине. — Хорнет не понять, каково это, жить в бедности, она ведь никогда так не жила.
— Я все слышу, — послышался знакомый голос в рации.
— А? Подслушиваешь? — возмутилась Амелия.
— Если бы ты умела выключать микрофон, мне бы не пришлось все это время вас слушать.
— Ах ты, чертовка! — бесилась она.
— Да, да, дома меня поругаешь, — невозмутимо ответила Хорнет. — У меня для вас кое-что есть, слушаете?
— Рассказывай, — сказал я.
— Я раскопала план, праздник начинается в шесть вечера, время проведения варьируется от трех до четырех часов, хороший выбор для рейдов. Город будет бодрствовать до полуночи, фонари отключать никто не планирует, вы все еще думаете, что это хорошая идея?
— Это не обсуждается, — парировал я.
— Поняла, тогда вам будет интересно узнать о тех, кто будет присутствовать.
— Слушаем.
— Начнем собственно с генерала Фридриха Кафки, о котором все уже слышали. Этот мужик — важная шишка в госаппарате, на нем лежит вся структура внутренней полиции Дипломатического района, но есть и кое-кто поинтереснее. Речь идет о генерале Джонатане Морроу, который командует королевской гвардией, этот старик стоит на своем посту еще с начала застройки, при жизни он даже застал первого короля — Сето.
— Хочешь сказать, именно он отдает приказы гвардии? — подметила Юмико.
— С согласия Котая, разумеется, хоть и приукрашивает в своих интересах.
— Тогда у нас есть, что ему предъявить, — произнес я, скрипя зубами.
— Не спешите, впереди фавориты праздника, — заикнулась Хорнет.
— Кто? — оторопел я.
— Котай Изуми и его дочь Аой, они тоже там будут. Врага нужно знать в лицо, не так ли, Ашидо? — дерзнула она.
— Что-то еще?
— Нет, это все. Вы уже закончили?
— Да, осталось только обсудить план, мы возвращаемся, — ответил я.
— Принято, конец связи, — закончила Хорнет.
Да, дело усложняется, скрываться придется крайне умело, иначе все в один вечер окажемся в гробу.
— Что думаете? — обратился я к девушкам.
— Думаю, больше не допущу ошибки оставить микрофон включенным, — лепетала Амелия, нервно нащупывая кнопку на переговорном устройстве.
— Надо все как следует обдумать, Ашидо, — утвердила Юмико.
— Обсудим, идем.
Закрыв на замок пустующую квартиру, Амелия вернула ключи Юмико, после чего мы двинулись домой. На пороге нас встретила Итачи, она передала нам, что Хорнет уже ждет всех в гостиной, которую стоило уже давно переименовать в комнату собраний. Не тратя время на сменную домашнюю одежду и еду, которую так старательно готовила кошечка, мы сразу двинулись на второй этаж, минуя искушение на пути к серьезному разговору. Но что-то было не так, будто бы мы зашли в баню — воздух казался тяжелым.
— Ты тоже чувствуешь, Юмико? — обратился я к ней.
— Да, что-то не так.
По мере того, как мы приближались к гостиной, проявлялись звуки оживленного разговора. В неразберимом потоке отчетливо слышался женский смех. Кто же там разговаривает? Если Итачи встретила нас в дверях, не значит ли это, что в комнате должна быть только Хорнет? Неужели Сильвия научилась разговаривать и нашла себе собеседника по интеллекту? Глупый стеб в моем стиле, пусть я и не считаю ее глупой.
Схватившись за ручку двери, умирая от любопытства, я отворил дверь и столкнулся с тем, кого точно не ожидал здесь увидеть. На диване напротив Хорнет сидел Кишин, но не в привычном образе какого-то придурковатого чудака, а в обычной повседневной одежде: высокие кеды, самые обычные штаны на подобие моих, худи и какая-то легкая объемная куртка. Про шлем в этот день он видимо вообще позабыл, его лицо можно было отчетливо разглядеть. Этот парень отличался своей природной красотой, будь я девушкой — растаял бы на месте. Заметив нас, он переключил свое внимание и даже дерзнул сказать:
— Заходите.
Ошибки быть не может, Хорнет разговаривала с ним все то время, пока мы шли до дома, и, судя по смеху, он ей понравился, но меня этот тип все еще напрягает, не говоря о том, что он излишне подозрительный. То, как он оказался в нашем доме за одним столом с сегодняшним радистом — вообще не поддается никакому объяснению. Мы зашли внутрь, но никто не спешил присаживаться, напряжение не давало расслабиться.
— Ты о нем говорил, Ашидо? — поинтересовалась Юмико.
— Да, это Кишин.
— Илия Кишин, — подметил он, — для вас — мастер Кишин.
— С чего бы нам называть тебя мастером? — возмутился я, не в силах проигнорировать такую наглость.
В ответ Илия встал с дивана, поставив какую-то жестяную банку на стол, после чего подошел ко мне на расстояние метра и уставился прямо в глаза.
— В твоих интересах называть меня не по имени, Ашидо, — пригрозил он.
— Хей! Отойди от него! — влезла Юмико, оголив «Нит».
Илия перевел свой взгляд на нее, не отворачивая голову. Несколько секунд они смотрели друг на друга, после чего я увидел, как в его глазах что-то мелькнуло, Юмико резко дернуло, она отшатнулась в противоположную от нас сторону, потеряв равновесие, я почувствовал враждебность.
— Что ты сделал? — прокричал я.
— Тоже самое, что и с тобой, — хладнокровно и бесчувственно ответил он. — Я сюда не драться пришел, просто относитесь ко мне уважительно, если не хотите заработать себе нового врага. Поговорим?
Юмико уже пришла в себя, снова встав в трезвую стойку. Скорее всего, Кишин сделал со мной тоже самое, когда мы впервые встретились близ типографии. Он снова уселся на диван и принялся распивать свой напиток из алюминиевой банки.
— Зачем ты сюда пришел? — спросил я.
— Пожелать вам удачи в завтрашнем деле.
Завтрашнем деле? Хорнет ему все рассказала? Может она и привела его домой? О чем только эта женщина думала?
— Откуда ты знаешь о том, чем мы занимаемся? — стиснув зубы, произнес я.
— Я все о тебе знаю, Ашидо, о каждом из вас.
— И как давно ты все знаешь?
— О тебе — со вчера. Об остальных — только сегодня узнал.
— Хорнет, это ты его сюда притащила? — наехал на нее я.
— Нет, он сам пришел, я тоже была в шоке, — оправдывалась она.
— Как ты узнал об этом месте, Кишин? — все меньше что-либо понимал я.
— Говорил же, — вздохнул он, — я все о вас знаю, вот и пришел в гости.
— Откуда? — я все больше нервничал.
— Какой же ты назойливый, присядь, я объясню тебе в качестве исключения.
Потакать ему совсем не хотелось, но возражать было не в моих интересах. Я чувствовал, что его терпение иссякает, а что будет, если оно закончится, не знает никто — лучше этого типа не злить. Я сел на диван напротив, Юмико и Амелия остались на ногах, боясь брякнуть лишнее слово и вообще пошевелиться.
— На древнем мелийском такую способность называют «шиирацу», где «шии» означает око, а «рацу» — душа. Если сложить их воедино, получится «взгляд в душу». Такого объяснения тебе хватит?
— Хочешь сказать то, что ты сделал со мной вчера, а сегодня с Юмико, называется «шиирацу»?
— В яблочко, — сказал он, выставив указательный палец и отогнув большой.
— Что у тебя за глаза такие, как у ящерицы, это способность такая? — спросила Хорнет.
— Драконьи, очевидно, но секрет не в них, обойдемся без прочей болтовни, — отрезал он.
Мне он не нравится, слишком высокомерный, хоть и выглядит как сбежавший из психушки. К тому же называет свои глаза драконьими, явно потерявшись в собственном бреду.
— Кишин, скажи, — обратился я к нему, — кто ты, враг или союзник?
— У меня нет врагов, Ашидо, но я вам и не друг, — ответил он, забавляясь от того, как болтается жидкость в банке. — Если ты докажешь мне, что достоин называться шепотом примирения, тогда я встану на твою сторону, а сейчас я пойду, дабы не мешать вам работать над планом.
Он поднялся с дивана и двинулся к двери, около которой стояли Юмико и Амелия. Остановившись около Юми, он уставился на нее, от чего та очень сильно напряглась, но вместо очередного вмешательства в душу, он лишь положил ей на голову руку, после чего принялся поглаживать.