— Звучит как-то, — хотелось сказать подозрительно.
— По-издевательски?
— Нет-нет, что вы! — воскликнул я, немного испугавшись.
— Расслабься, — посмеялась Наталья, — все свои, ты, можно сказать, уже стал мне другом.
— Другом? — задумался я.
Насколько давно я слышал это слово в последний раз? Не могу сказать, что Наташа стала мне другом за такой короткий промежуток времени, поскольку она все еще не внушала исключительного доверия, но, за неимением иного выхода, мне придется ей довериться.
— Что от меня требуется? — продолжил я диалог после небольшой паузы, сопровождаемой ее пристальным взглядом.
— Ох, работенка забавная, видишь ли, вид у тебя довольно страшненький. Не сочти за грубость, но мне это только на руку, будешь доносить мои распоряжения до моих ребят и, может, даже до тех, кто перешел мне дорогу — где-то лично, а где-то в виде коробочки, — объяснила она. — С таким видом к тебе не будет вопросов, все уже привыкли к подросткам с конвертами. Платить буду столько, чтобы хватало на жизнь, прямо из своих рук — согласен?
Заманчивое предложение, работа непыльная, платить будет лично заказчик, но меня смущает факт того, что мне придется иметь дело не только со «своими».
— Идет, — согласился я, отпустив эту деталь.
— Отлично! — радостно воскликнула Наталья. — Можешь начать уже завтра, материал предоставлю.
— Наталья, — хотел было я задать вопрос.
— Наташа, — возразила она, не дав продолжить.
Было видно, что Наталье не по душе, как я произношу ее имя в официальной форме, но просто так обращаться к ней, как к Наташе, было как-то неудобно.
— Хорошо, понял, Наташа, — подхватил я. — Где мне можно ночевать? Я все еще без какого-либо намека на кров.
— Об этом не беспокойся, — утешила она. — прямо над нами стоит дом, в котором имеются свободные комнаты, поживешь там.
— Спасибо большое, я вам очень благодарен.
— Без проблем! — снова смеясь, сказала Наталья, — можешь идти, ребята тебя проводят, только объясни им ситуацию.
— Хорошо, — напоследок сказал я, поднявшись с места и направившись к выходу.
Пол предательски скрипел, добавляя дискомфорта в и без того стрессовую ситуацию. Наталья неожиданно меня окликнула, от чего я вздрогнул.
— Только имей в виду, Такаги, я очень не люблю людей, которые много трепаются, — произнесла она угрожающим тоном. — Ты либо будешь моим другом, которому я пойду навстречу в любом вопросе, либо в один день я пришлю к тебе в гости такого же оборванца с улицы, и доставит он тебе не очень приятное послание — усек?
— Усек, — утвердительно произнес я, — можете на меня рассчитывать.
— Тогда счастливо! — закончила Наталья.
— До свидания.
Это было страшно, ее взгляд резко изменился перед тем, как я вышел. Наталья не из тех людей, терпение которых стоит испытывать, а доверие подрывать, потому я, как человек совести, не могу просто взять и повернуться спиной к тому, кто протянул мне руку помощи. Однажды я верну ей все добро в полном объеме, но для начала нужно выкарабкаться из своего положения.
На выходе из комнаты меня ждал свежий воздух и мой приятный знакомый — Коннор. Думаю, мне нужно обратиться к нему, чтобы передать первые поручения босса.
— Ну, как все прошло? — обратился ко мне Коннор с видимой издевкой, опередив мысли.
— Не знаю, — засомневался я, — хорошо, наверное, она сказала мне обратиться к кому-нибудь, кто мог бы отвести меня в комнату в доме, что находится над нами, а завтра я уже смогу выполнять свою работу.
— Вот как, — опешил Коннор. — Обычно босс выгоняет таких оборванцев, как ты. Они приходят за грязными деньгами, после чего пинком вылетают из бара, а ты, видимо, произвел хорошее впечатление, так держать.
— С-спасибо, — оторопел я.
— Идем, Ашидо, я покажу твою комнату.
Коннор повел меня не на улицу, а к лестнице в конце бара, которую я даже не заприметил, когда мы входили — она вела внутрь дома. Судя по всему, бар с домом соединены в монотонную конструкцию, а все, кто живет в этом доме, являются подчиненными Натальи. Любое помещение в здании выглядит опрятным — тут даже свои уборщики есть? Коридоры кажутся абсолютно одинаковыми, фактура сосновой древесины немного успокаивает, ведь она сильно отличается от стен клиники, которые мне очень не хотелось бы вспоминать. Кругом довольно людно, как в общежитии, где люди на каждом углу болтают друг с другом, делясь эмоциями, так сразу и не скажешь, что среди них есть преступники.
В такие моменты мне становится стыдно, что я позволял себе называть этих людей неблагополучной прослойкой, ведь сейчас я с ними бок о бок, а потому места стереотипу о разрушителях человеческих судеб в моей голове нет, ведь они вытащили бездомного бродягу с улицы, дав работу, а самое главное — крышу над головой.
Немного погодя я уже стоял напротив двери в свою новую комнату на третьем этаже, которая выглядела так, будто ее только минуту назад поставили. Я все еще считаю, что не заслужил ничего из того, что мне дали, но такую доброту никогда не забуду. Коннор открыл мне дверь и вручил конверт от Натальи, которая, судя по всему, уже успела заранее назначить мне первое задание, инструкции к которому прилагались в комплекте, болтаясь на куске скотча поверх.
— Коннор, спасибо тебе, — заговорил я, — если бы не ты, я бы помер голодной смертью.
— Не знаю, как ответить на твою благодарность, — замялся он. — Просто выручи меня, когда нужна будет помощь, лады?
— Обещаю, — улыбнулся я, приложив кулак к груди.
— Бывай! — улыбнувшись, попрощался Коннор.
Я улыбнулся в ответ уходящему Коннору, после чего умиротворенно просочился внутрь своей комнаты. Тяжело вспомнить, когда в последний раз я так улыбался, наверное, перед своей смертью. Пусть я и выдал этот нелепый смешок, вытекший из моих мыслей прямо в реальность, вспомнил я об этом ой как зря — пусть моментами Ашидо Такаги и стойкий малый, я все еще ребенок и не могу так легко отпустить смерть своих родителей, какими бы гадкими они не были.
Заметавшись в своих мыслях, я совсем позабыл о комнате, в которую только что вошел. Она была совсем небольшой: прихожая, санузел и одна комнатушка, где можно было только переночевать — скудновато, однако мне более ничего не нужно, не в том я положении, чтобы жаловаться на жилищные условия.
На тумбочке возле кровати виднелась мятая газетка, которая датировалась десятью днями ранее, заголовок гласил: «Лаборатория «GenTask» была взята штурмом после обвинений в антиправительственной деятельности» — немного похоже на мой случай, тут тоже фигурирует лаборатория, но частная, а не государственная.
Зачитавшись, я даже не заметил второй газеты, которая изначально лежала под этой. Она уже была как раз обо мне, о чем гласил заголовок: «Из ГИЛ № 4 сбежал опаснейший преступник».
— ГИЛ — государственная исследовательская лаборатория? — задумался я.
Вне всякого сомнения, речь идет обо мне, кто еще мог оттуда сбежать? «Накануне в ГИЛ № 4 имени доктора Стивена Колдена произошел инцидент, по результатам которого из принудительной изоляции вырвался на свободу опаснейший преступник, принесший огромный убыток. По предварительным данным пострадало тридцать семь человек, пятнадцать погибли, трое пациентов скрылись в неизвестном направлении, умышленно покинув места своей изоляции. Прочие обстоятельства выясняются» — это был срочный выпуск газеты, написанный на следующее утро после событий.
Не очень хочется все это читать, ведь я даже близко не предполагал тех цифр, которые написаны в газете. Сейчас нужно просто помыться — не гоже оставлять грязь в чистой комнате, в особенности если она не является моей собственностью. Завтра будет новый день — глоток свежего воздуха. У меня появился шанс вылезти из моего положения, и я им воспользуюсь, а затем, однажды, добьюсь долгожданного покоя, но сейчас нужно вспомнить о гигиене.
Приводя себя в порядок под струями воды, я случайно порезался бритвой, убирая с лица уже успевшие отрасти усы. Все бы ничего, но порез сразу же начал затягиваться, а из раны валил легкий дымок, похожий на тот, что заполнил куб в лаборатории. Простроив логическую цепочку, я вдруг осознал, что то явление было моим собственным дымом, а не один из способов персонала добить пациента — вот, значит, какая у меня сила. Это многое объясняет, в особенности то, как я выжил после прямого попадания дроби в грудь.