Баслути покраснела, отвлеклась на Рэйнара, а потом продолжила свое.
– Ты даже не знаешь, что ищешь. И есть ли это призванное вообще!
– Если нет, значит, ты зря боишься. И я просто немного прогуляюсь. О, аптечка! С бинтами, лекарствами. Ого, да тут на всех.
– Лита!
– Я главная, мне можно. И вот эту настоечку еще возьму. Слушай, ну я ж не продавать их пойду. Это для дела. А мои запасы так себе, только самое основное. И мало. На одного еще хватит. А вот на четверых – вряд ли.
– На четверых?
– Ладно. На пятерых. Себя тоже посчитаю. Все. Я пошла. Скажи всем, что ты теперь за меня. Попозже. А то они меня не выпустят.
***
Бабушка всегда говорила: «Сама напортила, сама исправляй!» Что-то подсказывало: не пойди Лита ночью на кладбище, ребята бы не пропали. Еще волчий вой и тявканье, которых просто не может быть, потому что защитный полог. Надо разобраться. Самой. Если получится – хорошо. Если нет – мало кто заплачет. Баслути разве что. Может, еще Имтран и Рэйнар. А у Иллириан семья. Ее родители домой с практики ждут.
Лита вышла на улицу и осознала, что понятия не имеет, откуда начинать искать. «Что бы я сделала, будь я Каэтаном Рашаэсси?» Он ходил вокруг туалета… Искал следы! Что еще? Еще на березе было черное. Эльфийка пропала на кладбище. Черное сидело там же. Что ж, поищем на кладбище…
Среди надгробий было пустынно. Кажется, нытье Иллириан сегодня доносилось отсюда. Грязь! Много грязи, следов, от тяжелых ботинок (кругами), изящных сапожек (обрываются на месте), еще какие-то… Лита опознала в последних следах свои. И когти есть, и лапы. Вокруг березы – похожие. Но ни те, ни другие никуда не ведут. Рядом луг. Но сухие травы не примяты. Интересно…
– Хей, сотрудники академии! – крикнула Лита и испугалась собственной наглости. – Живее всех живых. Давайте поговорим, а?
– Иди отсюда, девка, – ответили снизу. – Нам наша работа нравится.
– Да не посягаю я на вашу работу. Мне бы выяснить кой-чего.
– Не знаем ничего, девка. Иди.
– А главный ваш… Берси, кажется? Берсиииии!
Да, мертвец, который давеча так удачно поймал за горло, это не Рашаэсси. С мертвецом поговорить не страшно!
Земля вздрогнула.
– Чего нада?
Бугай Берси сурово смотрел на девушку единственным глазом и чесал чьей-то костлявой рукой останки грудной клетки.
– Подруга пропала. Не видели?
– Не видели. – Берси зевнул.
– Но, возможно, слышали? Она сегодня здесь топталась.
– И не слышали.
Лита зажмурилась, чтобы наглеть было не так страшно:
– А магистру вы то же самое сказали?
– Что мы кому сказали, не твое дело. А вот то, что тут может стать на один труп больше, – твое! – Берси ухмыльнулся. – Даже интересно, может, ты после смерти хвост отрастишь. А, зеленоволосая? Кто в семействе с русальим народом согрешил?
– А это не твое дело, – ответила она как можно тверже. – А про черную тварь расскажешь?
– Неа. Не о чем рассказывать. Тварь не наша, – и, повторно зевнув, сгинул в земле. – А теперь иди отсюда, девка. Покуда не пришибли!
Иди! А куда, в дом? Сидеть, ждать, чем кончится дело? Нет, не смогу! Нужна идея. Хоть какая-то. Безумная, пусть, но идея! Скажем, их утащила эта черная. Эта черная любит деревья и потому сидела на березе. Тут дерево одно, а вон в том лесу, за лугом, их много. Значит, туда?
Лита еще не знала, каким верным окажется ее шаг. И каким страшным.
***
В лесу было легко, почти прозрачно. Полуголые лиственные, царственные хвойные. Листья отрывались от ветвей, подхватывались ветром, летели далеко. Восторг, эйфория! Потом падение. Рано или поздно все опускались на землю. Ложились плотным ковром, чтобы стать новым слоем, заглушали звуки. Стояла пронзительная тишина. И в этой тишине истошно орала золотоволосая эльфийка.
– Уберите ее! Уберите! Она же мне все волосы повыдергает! Ненормальная. – Иллириан верещала хлеще молодого поросенка.
– Я не только повыдергаю, я еще и подожгу! – мстительно обещала Лита. – Стрижка-вспышка!
Тарон и Хольтрехт пытались их разнять. Получилось. Литу оттащили к деревьям, связали руки плащом, одолженном ею же у Баслути. Эльфийка тоже оказалась связанна. Усажена на другом краю небольшой поляны.
– Так и сидите! – Строго сказал Хольтрехт, поворачивая над костром деревянные шампура, с насаженными тушками. – Из-за вас обед подгорит! А будете орать, еще и рот заткнем.
– Она первая начала…
– Цыц!
Эльфийка поджала губы.
Молчали. Падали листья. Жир на тушках шкварчал, падал в костер. Над поляной плыл вкусный запах. Вкуснее вчерашнего. И сегодняшнего, на воде, тоже вкусней.