Каждому вручили по сумке с камнями. Очень щадяще – там не больше десяти килограммов и приказали бежать с ней. Ну мы и побежали.
От удара гвардейца у здоровяка рана на щеке открылась. Он бежал кровищей обливался, поэтому на середине маршрута рухнул без сил. Куратор над ним завис и принялся орать, чтобы тот не вставал. И он в итоге и не встал; так нас осталось во взводе восемнадцать.
Бежали, как загнанные кони, задыхаясь, а потом нас вывели на тренировочную площадку.
Пять минут спасительного отдыха – блаженство.
Пытаясь надышаться всласть, хлопнул Лекте по плечу и с улыбкой показал ей большой палец, мол молодец; она скользнула по мне мутным взглядом и отвернулась. Вот и поговорили.
Чувствовал ли я моральное давление?
Нет.
После Восточного Клейма и Гродвала я воспринимал Яму с какой-то небольшой иронией. Может зря. Особенно учитывая, что мне нужно вычислить тварей Марко внутри коллектива преподавателей.
Нас провели через штангу, турники и брусья. Казалось, чем больше ты не добирал до норматива, тем сильнее закручивалась вязь оскорблений от кураторов. Пришлось спрашивать про способности с усилков и их применение. Не хотелось бы огрести за простое непонимание правил. Пращур подплыл вплотную и поорал в ухо и, если, опять же, выкинуть лишнее, ответ – применять их можно.
Со штангой как раз активированная способность зверь хорошо помогла, и я легко за два использованных дара отжал семьдесят килограммов от груди положенные мне десять раз.
С турником тяжелее. Там опять кручение медитации, но даже так – если брусья пролетел с легкостью, будто рожден для них, то подтягивания прям не осилил штуки три или четыре до положенного числа.
Под конец никаких сил уже не осталось.
Одно радовало – остальные выглядели также погано: мутные, шатающиеся, с тенями под глазами, грязные, со слипшимися волосами, набравшие ссадин. Конкретно, кто там был хорош и конкретно в чём я уж и не следил. Думаю, остальные тоже. Проверил только, чтобы Лекта не выбивалась – всё. Но она и мне фору дать могла.
Дальше нас отвели на травку неподалеку, и мы долго и упорно ползали, наворачивая круги, наверное, час. А может показалась так. У меня одна радость, мотающаяся задница Лекты перед лицом – у других и таких душевных мелочей не было. А потом, когда отползали положенное по распорядку – опять бег километров пять, но теперь без “утяжелителей”. Хоть и разбитые в кашу, тут за скорость нас не давили. Бежали как могли, что было метко и с любовью прокомментировано Пращуром:
– Точно контуженные при беременности муравьеды.
Но в целом тренерский состав похоже это устраивало. И в конце “занятия” с каждым из нас спарринг провели. После былого тут все наполучали.
Мне бровь посекли и руку отбили, больно быстро Пращур конечностями махал. Хотя я два из четырех ударов заблокировать смог – и этого хватило для его удовольствия. Особенно мне понравился хай-кик, направленный в голову, который должен был срубить и челюсть сломать. Уклониться я не успел, а вот рука выставилась на автомате – может Принц помог – заблокировала атаку почти вплотную к голове; Пращур довольно улыбнулся. От этой улыбки у меня волосы дыбом встали.
После нас отвели на первое наше в "Яме" теоретическое занятие; было это в северной части – во дворике лазарета.
Все расселись за грубые деревянные столы. Проходили базовый курс медицинской помощи: что делать, какие медикаменты в каком случае лучше применять из стандартных наборок, и вот это всё общее.
Курс вела взрослая коротковолосая женщина, голос ее лился спокойно, убаюкивал, такой он был грудной и приятный. А еще она ловко на манекене показывала разные техники наложения жгутов и турникетов на плече и бедре. Сказала, что – кстати интересно – время наложения жгута стоило писать на коже; учила тампонировать рану; учила работать со стандартной пехотной аптечкой и рассказывала, как выжимать из этой аптечки всё и даже больше.
Глупо говорить – нас всех знатно разморило. Приходилось постоянно бороться со сном. Половина взвода борьбу проиграла, спала. Следящие за всей толпой кураторы – никак этому не препятствовали, но смотрели хитро так. Чувствовал в этих взглядах нечто нехорошее, и понимал – все это неспроста и спать сейчас совершенно точно – ошибка.
И нас, в конце концов, отпустили. Наступило свободное время; люди отдыхали, боясь лишний раз пошевелиться; но на ужин, разумеется, приползли. Порции были плотные, наполовину состояли из разноцветных таблеток и пилюль. Видимо спасительная фармакология, чтобы преты не передохли в процессе обучения.