– Видел как эта штука работает? – спросил я у него.
– У отца такая есть, – кивнул сам себе. – Да, таким, наверное, и Аргуса можно убить…
Потом он серьезно посмотрел на меня, покачал головой и сказал:
– Я ничего не говорил, ты ничего не слышал. Сплошные глупости…
И ушел.
– Тебе его и совать некуда… Бохатеем стал совсем.
– Телекинез сниму.
– Резонно.
***
– И ты говоришь, что этого мангуста запускает…
– Мангаса, – механически поправил я.
– Запускает либо…
– Либо Крах, либо Марко, либо Аргус.
– Уверен? – Вагрант хмурился.
– Уверен…
– И когда он прекратит этим безобразием заниматься? – с иронией спросил. – Меня не очень подобное устраивает на территории «Ямы».
– Пока у него не получится исполнить задуманное. Так что он не прекратит. Ему все больше людей в жертву требуется приносить для ритуалов, но для них, так понимаю, это совсем не проблема. А для нас проблема состоит в том, что через одну степень – это будет такое чудовище, которое и район разбомбит за пару секунд. Надо глушить мангаса на следующей ступени…
Вагрант не спорил.
Лицо у него сосредоточенное, в глазах блеск характерный для медитации.
– И что тебе понадобится для этого?
Пожал плечами:
– Храмовник.
Глава 16
10. 11
122 год от взятия
После утренней зарядки и обеда, я стал свидетелем любопытной картины в казарме: Хан расселся на полу и медитативно покачивался. Глаза его были закрыты.
– Одичал, – лаконично подметил Принц. – Бывает. Серые в неволе дичают, ты не знал?
Без остановки звенели элементы тёмной накидки из зеленых монет и железных пластин.
У ключиц – макушка черепа гигантской птицы. Череп упирался краем в нижнюю часть живота.
По длинному клюву – множество углублений с мелкими зелеными жемчужинами внутри.
Знакомо …
Вспомнил: нечто подобное видел у белого пса в Восточном Клейме, у Гродвала.
Периодически Хан прекращал раскачиваться и с напевным мычанием принимался наглаживать птичий череп. С его мощных пальцев слетали зеленые искры. Они падали на пол и, точно насекомые, разбегались по углам казармы. Зловеще стрекотали.
Мрак.
Звук этот вызывал в глубине души тревогу – что-то Хан не то удумал, и не то делал.
– Совсем солнцем имперским голову напекло, – высказал свое ценное мнение Принц.
У дальних кроватей ребята в карты играли.
Подошёл к ним, кивнул в сторону серокожего:
– Давно он так?
– Как с обеда пришёл, в тумбочку сунулся, достал, а потом бухнулся и сидит, – ответил щекастый Суло. – Мы не мешали.
– А чего делает – не интересовались? – я нахмурился.
– Не… Мож съел чего не того, – ответил Маро.
Какие беззаботные имперцы.
Аж тошно.
– Не суди их, – защищал претов Принц. – Они совсем мальки.
– Так может он ритуал какой злой бахает?
– Так он наш же. Хан совсем сымперился, – оправдывал его Суло. – Нам то не жалко. Хочет сидеть, пусть сидит. Может там традиция какая, а мы со своими вопросами полезем… Помешаем. Ты, Кейр, как угодно думай, а мы делать так не хотим. Некрасиво получится…
– А он еще и здоровый такой, – задумчиво Мара добавил. – Как бы по шеям не надавал.
Понаблюдал за ним какое-то время – серокожий ничего другого и не делал. Поэтому просто подошёл и спросил:
– Чем это ты таким занимаешься?
– Кейр, я тебя представил или ты и правда здесь?
Даже глаза собака такая открывать не стал.
– Ты как думаешь?
Еще пару раз качнулся, будто терпение мое испытывал.
– Я не думаю. Поэтому и спросил.
Тяжело вздохнул.
– Я правда здесь… Скажи, чем занимаешься.
– Скучаю, мой Дарга.
– Что-о?
– Скучаю.
– Для того, кто скучает, ты совершаешь слишком много подозрительных действий.
– Ничего необычного. Безделье… Правлю айрог. Сею искры.
– Ничего не понял.
– Ключевое слово здесь – безделье.