Это предположение подтвердилось, когда змея снова поползла вперед, сначала положив голову человеку на подбородок, затем скользнув по щеке. Марото очень медленно, чтобы не потревожить ее, поднял руку; ничего другого не оставалось, как только ухватить гадину за хвост и отбросить.
Змея замерла, и он вместе с ней. Теперь она смотрела прямо ему в глаз с расстояния в одну чешуйку. И казалась огромной, как будто Марото видел ее в подзорную трубу.
У варвара слезились глаза, пока продолжалась эта самая упорная на его веку игра в гляделки. Отяжелевшие веки весили больше, чем все золото, которое он когда-либо носил в карманах. Сдерживаемый из последних сил воздух в любое мгновение мог вырваться из легких. Марото снова поднял руку, но даже близко не подобрался к удобной для захвата позиции… И тут змея разинула розовую, как коралл, пасть, чтобы проглотить его глаз.
Вынужденный что-то предпринять, Марото уже был готов нанести удар, но вдруг ветка под ним качнулась так резко, что он едва не соскользнул с нее, а змея мгновенно потеряла всякий интерес к его глазу. Мерзкая тварь все еще была здесь, ее язык мелькал быстрей, чем игла в руке опытного лекаря, зашивающего рану, а затем по дереву снова пробежала дрожь, и змея поползла прочь по лицу Марото. Ее гибкое тело скользнуло по лбу, обогнуло давно не чесанную макушку. Наконец гадина спустилась на ветку и исчезла, пощекотав на прощанье варвару шею своим хвостом.
Марото продолжал лежать неподвижно, поскольку у него не было никакой возможности определить, насколько далеко отползла гребаная змея. Но все же медленно выдохнул через нос, а затем, как ни сдерживал себя, решился-таки на судорожный вдох. Глоток свежего воздуха стал подарком для пылающих легких, маслянистый аромат эвкалипта смешался со слабым огуречным привкусом, который отмечал путь змеи мимо вздрагивающих ноздрей варвара.
Дерево снова затряслось, еще сильнее, чем прежде. Марото приподнялся и обхватил руками толстый ствол, наконец-то позволив себе поверить, что проживет немного дольше, чем те несколько мгновений, за которые змеиный яд добирается до человеческого сердца.
От резкого движения у него закружилась голова. Равно как и от осознания того, что он все еще находится в пятидесяти футах над землей. И все бы ничего, если бы дело не усложняли десятки окрашенных во все цвета радуги змей, облюбовавших дерево.
Прежде чем Марото успел оценить весь ужас своего положения, одна из них свалилась ему на плечо, скользнула по спине и поползла по ветке вслед за своей подругой. Вероятно, у них здесь было что-то наподобие гнезда, и он бы решил, что ему охренеть как не повезло, если бы не заметил на нижней ветке еще более внушительную угрозу.
Судя по розовой собачьей морде с мощными челюстями, жующими пойманную змею, это была не совсем обезьяна, но мохнатая лапа, потянувшаяся за другой добычей, выглядела совсем как обезьянья. Казалось, диковинного зверя совершенно не беспокоили змеиные укусы, он сам впился зубами в ядовитую гадину, так что, возможно, Марото его не заинтересовал бы… Но такого еще ни разу не случалось, когда Марото сталкивался с чудищами. Едва он подобрал ноги, вытянутая безволосая морда повернулась в его сторону. Зверь, находившийся десятью футами ниже, страшно завопил на чужака и принялся подпрыгивать на ветке, так что дерево снова задрожало, а сверху ярким смертельным дождем посыпались змеи.
Случаются такие дни, когда вообще не стоило бы просыпаться, но что уж тут поделаешь?
Марото вскочил на ноги и дико заорал, так чтобы его рев услышали за морями и горами, отделявшими его от возможности отомстить. В отличие от нечленораздельного воя, что издавало чудище, в его боевом кличе прозвучало имя. Того самого мерзавца, ловца демонов, который забросил сюда Марото по какому-то злобному умыслу, а может, просто ради забавы.
– Хортрэ-э-эп!
Ветка, на которой засело чудище, находилась в стороне – самую малость, но это давало хотя бы призрачную надежду на успех. Марото прыгнул на зверя, ногами вперед.
Почему бы и нет? Садануть этому засранцу по его гребаной морде…
Однако Марото не врезался пятками в уродливое рыло – что было бы просто прекрасно. И не почувствовал, как острые зубы впиваются ему в икры, перехватив в полете, что, откровенно говоря, было куда вероятней. Произошло нечто совершенно неожиданное: чудище убежало. Марото лишь краем глаза заметил размытый серый силуэт в кроне соседнего дерева, когда его босые ступни уже касались покинутой противником ветки.