Безматерных написал разрешение на форменном бланке и шлепнул печать. Получившаяся бумажка выглядела весьма странно. Он первым бы задержал ее владельца. Разрешение на ношение топора в целях самозащиты. Дожили!
Подивившись свободе взглядов полицейского на государственное имущество, Дима ответил, что все совершенно ясно. Теперь же, перед прочными дверями, его понимание ситуации изменилось. То ли полицейского кто подставил, то ли тот решил проверить студентов на предприимчивость, но факт оставался фактом — прорваться в сарай через ворота они не могли.
Володя, видя затруднение командира, мысленно покачал головой. Похоже, над Димой подшутили. Испытание, так сказать, на прочность. Уверенность, с которой тот шел к явно заброшенному складу, говорила о его убеждении в легком проникновении в него. А тут замок.
— Надо было хоть ножик взять, — глубокомысленно заметил Миша, мысленно уже возвращавшийся домой.
Дима, ощутивший скрытую критику его командирских действий, насупился и принялся оглядывать немалую дверь, почти ворота, в поисках слабых мест.
Володя пошел другим путем. Он неспешно двинулся в обход развалюхи, стараясь не слишком замочить брюки. Зеленые лопухи репейника, в изобилии выросшего вокруг склада, были вдождевой воде. Если бы он поставил цель хорошенько намокнуть, то лучшего места не нашел бы. Но у него наличествовали другие намерения. Что-то ему подсказывало — не все чисто с сараем, находящимся в глухом месте без охраны и при этом совершенно целом! В нашей стране такого не может быть.
Ему удалось сравнительно малой ценой — намокшим коленом (опять левой ноги!) дойти до середины боковой стены сарая. Так и есть! Взору открылся аккуратный проход на склад. Кто-то выломал три толстенные, сантиметров в десять доски. «Черный вход» местное начальство не заметило. Зато навесило здоровенный замок на парадный. Охрана по-российски.
— Шеф! — крикнул он негромко, стараясь, чтобы голос не был слишком насмешливым. Проколы бывают у всех, и не стоило злить Димку понапрасну. Сам можешь вляпаться в такое же дерьмо.
Дима не стал интересоваться, по какому поводу его зовут, явившись в мгновение ока. Боковой проход, сделанный любителями поживы, а может бомжами, изумил его.
— Склад находится на консервации несколько лет, все содержимое на месте, — нараспев процитировал он своего инструктора, наверняка, Безматерных, — заходим? — спросил он Володю.
— Конечно! — отозвался тот. Иного не дано, как говорил классик недавней эпохи развалившегося государства. Или новоявленный Сусанин собирается их вести назад по той же дороге с пустыми руками? Как там в анекдоте: «Ну, где там Сусанин, сломать ему ногу. Не надо, ребята, я вспомнил дорогу!»
— Миш! — позвал Дима.
— Иду, иду, — послышался брюзгливый голос, — ай, мать растак вас перетак, — раздалась сочная ругань. Неуклюжий Мишка, не ожидавший подвоха там, где уже протоптали дорогу два человека, был освежен душем терпеливо дожидающегося своей жертвы репейника.
Володя откровенно захохотал при виде промокшего по пояс товарища, собравшего к тому же все возможные прошлогодние репьи на своем пути.
— Чо ты ржешь! — возмутился тот, готовый восстанавливать справедливость кулаками.
Дима это почувствовал.
— Тихо вы оба, — негромко скомандовал он, наливаясь гневной кровью, — мозгами бы своими раскинули. Люди мрут пачками на улице почти в центре города, а мы в таком безлюдье. Если на нас нападут и раскатают в блин, хватятся не скоро. А вы орете, словно зовете всех окрестных тварей.
Мишка сразу притих. Занятый проблемами гигиены и здорового образа жизни, он как-то выпустил из памяти сюжет о бродящей по округе обезьяноподобной смерти. Володя о ней тоже забыл, увлекшись мысленной критикой начальника, и уважительно посмотрел на Диму.
— Веди нас, Вергилий! — сказал он, склонившись в изящном полупоклоне.
— Шалопаи, — уже спокойнее посмотрел он на них и вытащил из кармана фонарик. Неплохо экипировался старший.
Тусклый лучик торопливо обежал помещение. Любители наживы хорошо полазили по недрам склада, и Дима явно волновался, опасаясь не найти нужных ему вещей. Склад оказался разделенным на две части кирпичной перегородкой. Половина, открывшаяся их взору, не внушала оптимизма. Пустые стеллажи, кучи мусора, в которые превратилось хранимое имущество. Хорошо прокололся Безматерных, обещая молочные реки и кисельные берега!