— Пустота? — эхом отозвался Коул.
Даже мы не способны противостоять старению среди звезд, — объяснил прими,. — Тела и умы Пилигримов постепенно перестали функционировать. Прежде чем окончательно покинуть нас, они произвели на свет пятьдесят детей. Чистокровных. Я был первым, Савериан — вторым. Мы — урожденные Фехдманны, отсюда — и название нашей расы.
Ожившее воспоминание снова изменилось. Исчезнувшие сражались бок о бок с остроухими представителями человекоподобного народа против кошмарной орды. Там были и Савериан, и сам Обрахим, его скипетр испускал ослепляющие лучи, которые, попадая в монстров, превращали их в тучи вздымавшегося пепла.
— Это же демоны, — заметил Кейн. — Как давно происходили события?
Три тысячи лет назад, — ответил Обрахим. — Безымянному кошмару понадобилось два тысячелетия, чтобы найти нас. Отыскать среди звезд. Те, кого вы называете демонами, — меньшие существа из той же реальности, что и Безымянное. Они появляются в этом мире в формах, имитирующих кошмары Пилигримов, которых впервые встретило Безымянное. Их принес сюда не ваш создатель. Их принесли мы.
— Вы? — эхом отозвался Танатес.
На лице принца Обрахима, вспоминавшего события, которые предшествовали началу истории человечества, было отсутствующее выражение.
— Понадобились объединенные усилия фехдов и эльфов, чтобы изолировать Безымянное. Наше передовое оружие и их магия. Семь величайших эльфийских чародеек отдали за победу свои жизни.
— Но мы победили, — сказал Савериан. — Я привел нас к победе.
К победе, которую затем погубили, поскольку человечество уничтожило богов. — Обрахим повернулся к Танатесу. — Ваши лорды–маги разрушили Структуру. Великое сдерживавшее заклинание эльфов перестало действовать, и теперь Безымянное вот–вот вернется. В тех местах, где стены между реальностями слабее всего, — в самых высоких горах и в глубочайших океанах — затворы слабеют. Скоро Межзвездный Ужас сможет войти в этот мир.
— В самых высоких горах, — повторил Кейн. — Нет гор выше Клыков.
Принц Обрахим покачал головой.
— Холмы Демонических Огней некогда назывались Огненными горами, и они вздымались выше всех остальных на Терре или в Руне. Именно там мы бились в отчаянном сражении с Безымянным. Гору сотрясло, и она разрушилась, перед тем как Безымянное было изолировано.
Насупившись, Коул смотрел на остроухих эльфов, похожих на людей. Почти столь же высокие, как Древние, но бронзовокожие, вместо ручных пушек и прозрачных мечей они сжимали деревянные луки и железные клинки.
— Вы их поубивали, — с осуждением заметил Коул. — Эльфов. Я видел, как это произошло, в развалинах к северу от Телассы. В амфитеатре. Ожившие воспоминания показывали на стене.
— Зал образования, — пробормотал Айзек. — Мы отказались от подобной практики, когда покинули этот континент.
— Эльфы стали высокомерными, — заявил Савериан. — Они угрожали будущему нашего народа. В конце концов для них наступила Расплата.
«Они стали высокомерными?» Саша чуть не рассмеялась, услышав такое обвинение из уст до жути надменного беловолосого генерала, но благоразумно сдержалась.
— По вашим стандартам эльфы были долгожителями, — сообщил принц Обрахим. — Но все же не бессмертными. Они совершали те же ошибки, что и наши предки. В конечном счете нам пришлось выступить против них. — В голосе принца звучало сожаление. — Теперь в этом мире больше не осталось высокой эльфийской магии. Больше не осталось богов, способных противостоять Безымянному, если оно вырвется. Его необходимо остановить, пока не поздно. В противном случае этот мир, как и Старая Терра, обречен.
— Как мы его убьем? — пролязгал Джерек, перейдя, по обыкновению, к сути дела.
— Его невозможно убить в нашем понимании, поскольку жизнь и смерть для него ничего не означают. Прежде чем Безымянное сможет войти в этот мир, оно сначала посылает своего герольда.
— Я знаю о Герольде, — сказал Карн. — Кошмар во плоти. Его не смог убить круг чародеек Сердечного Камня. Не смог убить Шаман.
— Мы почти покончили с ним, — с горечью проговорил Савериан. С горечью и страшной яростью. — Он удрал. Моя величайшая неудача.
— Брат, — произнес Обрахим голосом, полным печали. — Ты должен простить себя.
На платформе возникло ожившее воспоминание: огромный демон, чудовищный ящероподобный монстр с тремя злобными глазами и целым рядом крыльев, как у гигантской летучей мыши, сложенных вокруг тела.
— Трехглазый демон, — пробормотал Коул. — Один из приверженцев культа, с которым я столкнулся в Тарбонне, сказал, что он посещал его во снах.
Обрахим кивнул.
— Он стремится подчинить смертных своей воле, раздавая порочные обещания. Моя раса невосприимчива к его коварству.
Лорд демонов был окружен Исчезнувшими, которые стреляли в него из ручных пушек. Монстр схватил одну из Древних когтистыми лапами, разорвал надвое, отшвырнул в стороны останки, и тут ураган крошечных металлических снарядов уложил его наземь.
— Я подумал, что с ним покончено, — прогремел Савериан.
Сжав челюсти, он заскрипел зубами.
В ожившем воспоминании Исчезнувшие опустили ручные пушки, очевидно, по какому–то неслышимому приказу. Они расступились, и к павшему демону подошел сам Савериан, подняв прозрачный меч. Однако, прежде чем он успел нанести смертельный удар, огромные крылья Герольда неожиданно развернулись, и демон взлетел, цепляясь за жизнь, несмотря на бессчетные раны. Савериан прыгнул к нему, но Герольд оказался быстрее и взвился в воздух прежде, чем генерал успел его прикончить. Взмахнув могучими крыльями, он очутился вне пределов досягаемости оружия Исчезнувших, которые разрядили ручные пушки в пустое небо.
Обрахим стукнул скипетром по палубе «Искателя», и свет из бриллианта погас, ожившие воспоминания исчезли с платформы.
— Я потерпел неудачу, — проскрежетал Савериан в наступившей тишине. — Я подвел наш парод. Если бы я не приказал своим солдатам прекратить огонь, Герольд бы погиб, и Безымянное оказалось бы отрезанным от этого мира. Последовавшая затем война стоила тысяч жизней.
— Ты допустил ошибку, брат, — мягко сказал Обрахим. Одну ошибку за пять тысяч лет.
— Я недооценил угрозу. Этого не повторится.
Танатес, откашлялся.
— Вы хотите нашей помощи. Вот почему вы объявили перемирие.
Принц Обрахим кивнул.
— Герольд служит опорой для Безымянного в этом мире. Если его убить, то Межзвездный Ужас больше никогда не сможет найти путь обратно. По крайней мере, в течение жизни сотни человеческих поколений. Это ваш шанс на искупление. Не гарантия — даже если вы преуспеете, я тем не менее могу решить, что человеческие грехи слишком велики, чтобы их простить. Но я, по крайней мере, обдумаю, насколько справедлив наш священный поход.
Саша наконец решилась заговорить:
— Герольд — в тысяче миль отсюда.
Принц Исчезнувших обвел руками пространство летающей машины, где они находились.
— Для «Искателя» — это день пути. Он доставит ваш маленький отряд на север, в горы, где можно найти Герольда. Там вы будете действовать сами.
— Вы нам не поможете? — спросила Саша.
— Я возлагаю эту миссию на человечество. В здешних землях уже погибло достаточно моих соплеменников. Я не буду рисковать своими людьми без необходимости.
Коул озвучил вопрос, который вертелся на языке у всех:
— Что, если мы потерпим неудачу?
Принц Обрахим сощурил древние глаза на собравшихся людей.
Тогда я сделаю то, что должен, чтобы умертвить Герольда, даже если это будет стоить жизни моим соотечественникам. А после священный поход против человечества продолжится согласно плану.
Танатесу, однако, еще оставалось что сказать:
— Вы пересекли Бескрайний океан, чтобы уничтожить нас. «Исключений не будет». Таковы были слова вашего генерала. С чего бы пересматривать свое решение?
Чародей обернулся к Савериану, который казался подавленным. Мелиссан тоже выглядела так, будто проглотила что–то омерзительное.