Ход тяжёлых мыслей нарушил далёкий голос, напевавший что-то, показавшееся смутно знакомым. Сина встрепенулась, посмотрев на запад, откуда доносилось пение. Сильный голос легко преодолевал неблизкое расстояние и шум накатывающих на берег волн. У Сины мурашки по спине побежали, когда она узнала песню. Девушка вскочила, круглыми глазами смотря на высокую и тёмную в закатном свете фигуру.
Путник неспешно двигался вдоль берега к ней. Длинные чёрные волосы трепал ветер, из-за его плеча виднелась крестовина меча из светлого металла, бросавшая в глаза Сине яркие блики, и девушка никак не могла рассмотреть его лица. Но этого и не требовалось, ведь этот голос… Она уже смирилась, что больше его не услышит.
— Так и будешь стоять столбиком, — донёсся до неё насмешливый голос Шэх-Зу, прервавшего пение. — Или, может, обнимешь меня?
Сина, не чувствуя под собой ног и не видя ничего вокруг, кроме стоявшего в десятке шагов от неё Шэх-Зу, кинулась к нему. Он подхватил её, крепко обняв, и на этот раз она не пыталась вырваться, или оттолкнуть, а обнимала и прижималась, изо всех сил вцепившись в него, страшась, что снова исчезнет.
— Зу, — выдохнула девушка, недоверчиво посмотрев в смеющиеся чёрные глаза. — Но как?!
— Я же говорил, мы всегда будем вместе, — напомнил он, улыбнувшись.
— Ты же исчез, — прошептала она, — и браслет…
— Тихо-тихо, малышка, — засмеялся он, прижимая её к себе, — как исчез, так и появился.
Даже беззаботный тон его не смог замаскировать напряжения в голосе. Но Сина была настолько потрясена, что не заметила этого.
Шэх-Зу и сам ещё до конца не мог поверить, что ему дали этот шанс. Или повинность, он так и не понял. Зато хорошо запомнил, как горела его душа в белом пламени, когда Кузнец придавал ей новую форму. А Шэх-Зу в Его руках мог только дрожать и скулить, надеясь лишь на милосердие.
А потом он очнулся на берегу океана в новом, тяжёлом и неповоротливом теле, и знакомый желтоглазый воин с доброй усмешкой поведал ему, что он теперь хранитель этого мира, хочет того, или нет. Оглушённый всем произошедшим Шэх-Зу сумел спросить тогда только про Сину, жива ли она. Улыбка покорителя стала шире, а в глазах промелькнул насмешливый огонёк.
Ларга провёл с ним несколько дней, заботился не хуже матери, которая печётся о младенце, пока Шэх-Зу не смог сам нормально передвигаться, тело долго не хотело подчиняться ему. Проснувшись в очередное утро, Шэх-Зу не увидел рядом Ларги, только на месте, где обычно отдыхал покоритель, лежал меч-полуторник с рукоятью в виде драконьей головы и письмо, в котором было сказано, где ему теперь искать Сину.
Тонкие пальчики девушки всё ощупывали его, проверяя на плотность, мало ли, может, призрак. Шэх-Зу только смеялся, успокаивающе гладя её по голове и плечам.
— Так ты теперь человек? — недоверчиво спросила она, немного успокоившись и отстранившись от него, чтобы посмотреть в глаза.
— Скажем так, теперь я могу становиться и человеком тоже, — с усмешкой ответил он, обняв её за плечи, и потянул к холму, за каким был разбит лагерь эльфов.
— Серьёзно? А кем ещё? — с интересом спросила она, заглядывая ему в лицо.
— Ночью покажу…
Они шли в обнимку по берегу, подсвеченному лучами закатного солнца. Высокий чёрный воин и маленькая светловолосая девушка. Такие разные и такие близкие друг другу, как день и ночь, как две половинки одного целого. А Океан всё шуршал мелкой галькой, словно нашёптывал что-то уходящему за горизонт солнцу, светившему вслед двум влюблённым.