– Уже лучше, – спокойно произнесла Татьяна. – Скоро будет как новенький.
Она подошла к Антону, который тут же взял ее за руку. Оставшаяся энергия, которая уже не требовалась Никите для восстановления, медленно угасала, и теперь по коже самой Татьяны побежали мурашки. Девушку в таких случаях всегда немного потряхивало.
– Я его подлатала, теперь остается только ждать. Попросите Мерзликина, чтобы у палаты выставили охрану, – устало попросила она. – Кого-нибудь из проверенных людей.
– Думаешь, ему угрожает опасность? – спросил Игорь.
– Нет, – покачала головой девушка. – Боюсь, в таком состоянии он сам может навредить окружающим.
– О чем ты? Он же без сознания, – не понял Лапшин.
– Он, похоже, не в себе. Под его ногтями следы чужой крови.
– Понятно, – кивнул Антон. Он-то прекрасно знал, что могло произойти, когда Легостаев терял голову. Видел такое раньше. – Сколько человек поставить?
– Троих, не меньше, – уверенно сказала Татьяна. – И пусть захватят пули со снотворным.
Антон молча взглянул на бесчувственного Легостаева, словно прикидывая его возможности, затем развернулся и вышел.
– Троих?! – изумился Игорь. – Я знаю, что Никита неплохо дерется врукопашную и на мечах… Но трое охранников? Не слишком ли?
Татьяна, скрестив руки на груди, прислонилась к стене.
– Возможно, и троих будет мало.
– Но почему? – не унимался Лапшин.
– Ты не так давно в отряде. Помнишь резню двухлетней давности в штаб-квартире корпорации «Экстрополис»? – спросила Татьяна. – В те времена многие из нас еще были вольными птицами.
Брови Игоря изумленно поднялись вверх.
– Спрашиваешь! – возбужденно выдохнул он. – Конечно, помню! Это во всех новостях показывали. Я недавно читал старые отчеты выживших свидетелей – просто жуть! Несколько десятков трупов, вся руководящая верхушка корпорации уничтожена, Здание почти стерто с лица земли. – Он вдруг осекся и подозрительно посмотрел на Татьяну. – А при чем здесь Никита?
– Он имел отношение к тем событиям, – произнесла Татьяна, направляясь к выходу.
Лапшин вытаращил глаза:
– Шутишь?!
– Нет.
– Конечно, шутишь!
Татьяна остановилась.
– Не шучу. Когда Никита теряет голову, он становится опасен для окружающих. Это совершенно другой человек. Хорошо, что такого давно не случалось, но эта кровь под ногтями… Нам лучше подстраховаться.
– Расскажи подробнее! Какое отношение Легостаев имел к крушению «Экстрополиса»? Ты тоже была там? И Антон? Это тогда вы все познакомились?
– Как-нибудь обязательно все тебе расскажу, но только не сейчас. Я устала как черт знает кто! И мне просто необходимо отоспаться.
Лапшин хитро прищурился:
– Я ведь всегда могу прочитать то, что мне нужно, в твоих мыслях…
Татьяна с милой улыбкой показала ему кукиш:
– Только не в моих! Забыл, что мой мозг устроен не так, как у всех остальных людей? Я могу блокировать все твои попытки пробиться в мой разум.
Игорь раздраженно махнул рукой.
– Забыл! – честно признался он.
Татьяна мягко отодвинула его в сторону.
– Подежурь тут с Антоном, а я пошла домой. Мне правда нужно хоть немного поспать.
После того как она уже вышла в коридор, в палату проскользнула Ирина Клепцова. Друзья Никиты рассчитывали, что он придет в себя уже на следующий день, но, как оказалось, их надежды не оправдались. Это случилось гораздо позже.
Глава 5
Сюрприз от Канто
Первое, что увидел Никита, открыв глаза, была ослепительная белизна.
«Все, – подумал он, – вот он, свет в конце тоннеля. Самое время приготовиться к встрече с кем-то там по ту сторону, у больших позолоченных ворот».
Но затем в этой белизне проступили старомодные электрические светильники, пятна на потолке, тонкие трещины. И он понял, что пялится на какой-то незнакомый потолок, – значит, еще рано переходить на ту сторону.
Он лежал на широкой больничной кровати, на жестком крахмальном белье, рядом мерно гудели приборы, подключенные к датчикам на его висках и запястьях. Стены в палате были неприятного светло-зеленого оттенка, на них падали большие прямоугольные пятна солнечного света. Никита повернул голову к окну – за стеклом тянуло к небу ветви раскидистое дерево, высоко меж облаками скользил реактивный самолет, оставляя за собой белую полосу.
Тело Легостаева ныло, словно его всю ночь таскали по булыжникам, привязав к капоту машины. Любое движение давалось с трудом. Никита приподнял одеяло. Интересно, кто его раздел? И как вообще он очутился на больничной койке? Парень напряг память, пытаясь вспомнить последние события, – и не смог. Последнее, что ему запомнилось, – это то, как он отъезжал от клуба «Додзе», где тренировался со стариком Канто. А потом… Провал.