Когэрасу-сан давала советы и я неукоснительно исполнял их. Она даже обожглась, указывая на ошибку в моей работе. Я этого особо не видел, но заметил по "присутствию", а она даже не почувствовала — настолько полностью она была сконцентрирована даже не на своей, а на моей работе. Эта концентрация была настолько высокой, что я невольно почувствовал уважение.
Оказалось еще, нельзя закончить заготовку лишь одними усиливающими "присутствие" ударами. Те удары, которые я ранее считал ошибочными, на самом деле служили для исправления изъянов в самом металле, или для поправки жесткости и баланса. Мне нужно было с умом комбинировать удары, чтобы на выходе получалось идеальная вариация изделия.
Я переделывал гвоздь двадцать восемь раз. И это при том, что на изготовление у меня каждый раз уходило отнюдь не меньше времени. Час и больше.
Жар, обволакивающий новую заготовку. Металл, неподатливый и одновременно изменчивый. Пот, ручьями стекающий по моему телу. Рукоять молота, с непривычным центром тяжести.
Я работал, поддерживая концентрацию и дыхание, почти два дня. И под конец я держал идеальный железный гвоздь в руках.
— У меня… Получилось…
— Да. Ты молодец. — с нескрываемым довольством произнесла Когэрасу-сан, помогавшая мне все это время.
Я пошатнулся, чувствуя головокружение. Прохрипел:
— Воды…
И впал в беспамятство.
***
Пришел в себя я, лежащим на мягкой ткани. Дыхательная техника поддерживается… Хорошо. Где мой клинок?
Кажется, я оставил его в кузнице. Ладно, пойду, возьму его. Очень непривычно ходить безоружным. Но где это я? О, присутствие Когэрасу.
— Очнулся? На, поешь. Хорошо постарался тогда, у тебя просто огромный талант к кузнечному делу. И… Ты правда не можешь видеть?
— Да.
Я принял из ее рук тарелку с рисом и рыбу. Съел.
— Вот обычный слепой бы просто протянул руки в мою сторону, и я бы положила на них тарелку, а ты прямо взял ее у меня.
— Просто я Охотник. Дыхательная техника обостряет мои чувства многократно.
— Хм… Ясно…
— Продолжим?
— Если хочешь, пойдем в кузницу. Но там твои друзья сейчас на восстановительной тренировке, может, тебе к ним присоединиться?
Тренировка — это хорошо.
— Да, я пойду к ним. А кстати, где это я?
— Это мой дом, в деревне кузнецов.
"Дыхание крови, ката первая: Ощущение присутствия"
Проверив округу, я понял, что после постоянной поддержки дыхательной техники мой радиус, в котором я ощущаю "присутствия", сильно увеличился. С трехсот до пятисот метров. Хоть тело и болело, как после сильнейших нагрузок, я ощущал себя просто превосходно. Живым и смертным.
Знакомые присутствия Зеницу, Танджиро и Иноске обнаружились на грани видимости. Я встал, поблагодарил за ночлег и зашагал в ту сторону, стараясь не врезаться в стены. Вроде даже получалось. Но я забрел в тупик, а позади меня раздался тихий смех хозяйки дома.
— Когэрасу-сан, некрасиво смеяться над гостем. — нахмурился я. Я, вообще-то, слепой! Конечно, я запутаюсь в этом лабиринте коридоров и дверей.
— Да, хи-хи… Я провожу тебя.
— Буду благодарен.
***
— Казума! Ты как? Тебе не было два дня. — поинтересовался Зеницу.
Танджиро, Иноске и еще четыре женских присутствия, повернули ко мне головы.
— Со мной все в порядке. Обморок от обезвоживания.
— А?!… Тогда почему тебя не принесли сюда, в поместье Бабочки? Здесь же хорошо лечат.
— Не знаю. Я переночевал у Когэрасу-сан.
Зеницу замолчал. Затем от него повеяло жуткой аурой.
— Пойдем, выйдем.
— Заче…
— Я сказал быстро вышел отсюда.
Пожав плечами, зашагал за ним. Выйдя на, кажется, задний двор, он остановился и начал:
— Казума… Я говорил тебе познать, насколько красивы девушки, но… Почему тебе настолько везет?!
— Ты о чем?
— Ты, ты! Уже успел переспать в одном доме с ДЕВУШКОЙ! Понимаешь?!
— Нет. Чертов псих, отвали от меня.
— Почему, почему?! Почему я настолько невезуч?!
— Потому что ты псих и трус.
— Псих тут только ты!
— …
— Не смотри на меня своим безглазым взглядом так, будто я полное ничтожество!!
— О чем ты, я просто повернул голову. — пожал я плечами. Мыслей о его ничтожестве у меня не было. Почти.
— А-а-а!..
Пока Зеницу предавался страданиям, все внутри дома слышали его вопли.
Когда мы пришли обратно в зал, я ощутил на себе взгляд Танджиро и Иноске.
— Что?
— Казума, я… Мне жаль, что у тебя больше нет зрения… Но я думаю, тебе лучше не брать в руки клинок, ведь ты же так быстро умрешь.
— Сравни себя со мной. Ты бы на моем месте и слепым бы убивал демонов, ради Незуко.
— Но это ведь я… У меня нюх настолько острый, что я знаю, где находится что-либо…
Я указал на Танджиро. Потом на Зеницу. Иноске, все это время молчавшего. На еще четверых девушек.
— К-как?!
— Вы живые. И я вас чувствую.
В итоге Танджиро не мешал мне, и я каждое утро тренировался вместе с ними. А весь оставшийся день работал вместе с Когэрасу-сан в кузнице.
Глава 14. Бесконечный поезд
Молот опустился на наковальню, выбивая искры из раскаленной заготовки клинка.
Полная концентрация.
Присутствие клинка. Казалось бы, чем одна железяка отличается от другой? Многие сказали бы — формой, остротой, весом… Но нет. У них есть… Душа? Клинок, выкованный профессионалом и тот, который был создан новичком, обычно разительно отличались.
Но не в моем случае. Я не видел изъянов. Я их ощущал. Малейшие отклонения от нормы. Неправильный состав или структура жесткости металла. Не та температура. Слишком плохая закалка. Я всегда понимал свои ошибки, и не совершал их более трех раз.
Я видел похожего кузнеца. Его называли безумцем, чудиком, помешанным на клинках. Его имя было Хаганезука Хотару, и он создавал не такие уж и хорошие клинки. Было несколько десятков кузнецов в этой деревне, опережающих его по этому ремеслу. Но я понимал, что этот человек — иной. Его клинки, хоть и имели не такое сильное присутствие, обладали "духом". Хаганезука вкладывался на полную. И у меня была похожая ситуация.
Сейчас ночь. С того момента, как начались восстановительные тренировки, прошел уже месяц. Мое тело закалилось постоянным применением дыхательной техники, а постоянные тренировки и работа в кузнице развили мою силу. Теперь я чувствовал, что могу посоперничать даже со своим сенсеем, Некуо. Это если бы у меня все еще было зрение. А так — я полностью освоился и привык к своей слепоте. Мое понимание "дыхания крови" вышло на новый уровень, ибо я применял его постоянно — особенно при ковке. Оно помогало мне выдерживать жар печи и давало ощущать металл.
Меня в среде кузнецов называли гением. "Слепой маньяк" — так говорили. Пару раз проходили какие-то праздники, и Когэрасу-сан привела меня туда, говоря, что будет весело.
Меня обманули. Все ели, пили и смеялись, но я не понимал, из-за чего вообще это происходит. Никто не сражался. Я только уловил краем уха несколько смешных шуток, да и только. Но именно там я нашел своего единомышленника, которого, как и меня, вытащили из кузницы. Хаганезука-сан, человек, помешанный на клинках. У нас нашлось много тем для разговоров и от него я почерпнул основную идею "духа" клинка. А ему я попытался объяснить "присутствие", отображающее именно мощь оружия.
Когэрасу, видимо, требовался слушатель. Часто, после нашей совместной работы, она рассказывала о своей жизни. Ее отца, кузнеца, убили демоны, и она посвятила себя идее истребления демонов. Еще она призналась мне, что ей очень нравится Хаганезука.
— В каком смысле "нравится"?
— Н-ну… А какие есть значения?
— Представь, демон говорит, что ты ему нравишься. Это может означать, что он очень доволен вкусом твоей плоти. Или, например, Иноске нравится Танджиро. Почему? Потому что он видит в нем сильного соперника. Или еще, Зеницу нравится Незуко. Вот этого я не понимаю. Зеницу — какой-то псих, который зачем-то пристает к женщинам и требует, чтобы те на нем женились.