— Аа-а-акх… бвха-ах… — тот резко открыл глаза и закричал, но кровь мешала ему выдыхать воздух, поэтому получился не крик, а бульканье.
Приближаюсь ближе и резко ударяю камнем демона по голове, вложив все силы в удар. Демон дезориентирован. Приложив его еще пару раз, быстро и качественно связываю его. Умирающий мальчик хрипит рядом.
— Покойся с миром — произношу я, когда понимаю, что он умер. Смерть — самое важное в жизни, и к ней надо готовиться. Поэтому тех, кто уже умер, я считаю завершенными.
Однако мальчик, оказывается, не умер. Он внезапно открыл глаза, которые я ему закрыл ранее, и прошептал мне:
— Пожалуйста… Убей демонов… Отомсти… И оденься… — на последнем слове его взор остекленел, а я улыбнулся. Последнюю волю умершего надо чтить. Ведь он отходил уже в объятия смерти и вернулся ненадолго только чтобы передать мне частичку своей воли.
— Я с уважением выполню твою посмертную просьбу. — обратился я к трупу и закрыл ему глаза.
На этот раз они уже не откроются. А мне теперь есть чем заняться.
Очищу-ка я эту местность от демонов.
***
Мальчик сказал "Убей", значит, надо убить, а не съесть. А так хочется…
Одевшись в оборванную хламиду, как мне и завещал мальчишка, я досадливо цокнул. Неудобно.
Терпи, Казума, предсмертную волю надо выполнить, если уж взялся. Я с сожалением посмотрел на связанного демона, бывшего без сознания, отбил ему голову заостренным камнем и прибил ее к земле двумя длинными деревянными кольями, пронзив его голову через глазницы. Что меня будет всегда удивлять, так это то, что он даже в такой ситуации мог что-то орать. Хотя колья явно повредили мозг. Мистика.
Солнце взойдет и спалит этого демона. А я пока пойду охотиться на других.
***
Через два часа, я, наконец, обнаружил демона. А заодно и деревню с людьми. Тут было так много присутствий, что мне казалось, что я прикоснулся к венам всех людей одновременно и чувствую эти равномерные уханья крови по ним. Это было очень дискомфортно. Поэтому я перестал реагировать на это, оттеснив на второй план. Зато теперь я ощущал несколько недоуменно-настороженных взглядов и мне становилось неуютно. И игнорировать это получалось уже с трудом.
Я шел туда, где заметил то демоническое присутствие. И это было где-то в центре деревни, к моему удивлению. Подойдя поближе к опрятному домику в традиционном стиле, прислушался к какофонии внутренних ощущений и понял — демон тут. И не один, а сразу трое. Лезть к ним будет чистым самоубийством — у меня будет идея получше. Выкурю их. Благо ничьих взглядов на себе я не чувствую, а трут с огнивом у меня остались от почившего мальчика.
Вот угол с сеном или чем-то подобным. Отсюда хорошо разгорится.
Высекаю искру на трут. Поджечь его получается не сразу, поэтому повторяю несколько раз эту процедуру.
Трут вспыхнул и я подложил его под эту кучу сухой травы.
Сгорите.
Когда дом занялся пламенем уже на четверть, то демоны внутри забеспокоились, а еще со всей деревни сбежались люди. Крики, вопли, звоны, а демоны все боятся выйти. Это ясно — хоть они и сильнее как два-три человека, но против толпы они не смогут управиться, и поэтому, когда они собирались тихо улизнуть с другой стороны, незаметной, я заорал, указывая на них пальцем:
— Демоны! Они подожгли дом!
Никто и не видел их до того момента, как я крикнул, но после моего возгласа демоны решили, что их заметили, и перестали скрываться, рванув напролом.
Толпа заметила демонов, когда те еще не выбежали из окружения людей, и поэтому началась свалка. Кто-то убегал, кто-то наоборот, геройствовал, наседая на них с палками или ножами, а мне все это было на руку. Я примерно понял, куда они бежали, и незаметно исчез из толпы, намереваясь перехватить их там, где они потом пробегут.
***
Все. Сижу в кустах. Вроде рядом проходит незаметная тропинка, через которую я протянул веревку — здесь они и должны пробежать, когда управятся с проблемами. Шум и крики там, в деревне, не затихали, а наоборот, сменились торжествующими возгласами. Неужели они смогли как-то убить демонов?
Но нет. Слышу топот. Бежит один демон. Силами мы примерно равны, это если судить по этому эфемерному "присутствию". Вот он уже в метре от того места, где сижу я.
Натягиваю веревку. Демон спотыкается об нее, падает на землю и я сразу же начинаю бить камнем по его шее. Он орет, а я лишь усмехаюсь и молча продолжаю ударять.
Все, шея перебита. Я беру голову демона с собой, бегу, и стараюсь не обращать внимание на то, что тот прямо из шеи отрастил себе две руки и пытается высвободиться. Заблокировал их движения, скрутив вместе.
Прибежав на то место, где к земле была кольями прибита голова, начал так же делать и со второй, рукастой. Сзади себя почувствовал человека, но мне сейчас не до него, надо прибить демона так, чтобы тот не смог высвободиться.
Через полминуты я с этим закончил и теперь любовался на этот прекрасный вид двух орущих демонических голов.
— Фух…
Я пошел в храм, и сложил ладони над мертвым мальчиком:
— Ты и твой отец отомщены. Спите спокойно.
Немного посидел так около него.
Все, когда эти демоны умрут, я наконец-таки не буду обязан убивать демонов, вместо того, чтобы есть. Но надо разобраться еще с одним делом.
— Зачем ты смотришь на меня? — произнес я, не оборачиваясь.
Я прямо чувствовал его пристальный взгляд мне в затылок. Это немного раздражало.
— А ты, как я погляжу, уже привык иметь дела с демонами.
— Ты даже не представляешь, насколько прав.
— Напоминаешь мне меня самого…
— Хм? — я обернулся и осмотрел говорившего.
Там стоял молодой человек с растрепанными серыми волосами, несколькими шрамами на лице, одетый в светлую хаори(верхняя японская одежда), с немного безумным взглядом и катаной у пояса. Он посмотрел на меня и представился хрипловатым тоном, что делало его голос весьма внушительным и немного хамским:
— Я Санеми Шинадзугава.
Выпрямившись и отряхнув свою грязную и окровавленную одежду, я сказал, поклонившись:
— Казума Охаеми.
Тот тоже немного качнул головой, имитируя поклон и спросил:
— Ты когда-нибудь слышал об Охотниках на демонов?
Глава 3. Зеницу Агацума
— Охотники на Демонов? Нет, не слышал.
— Охотники призваны уничтожать демонов. Ты их очень сильно хочешь убить, так? И именно охотники делают это лучше всех.
Я заинтересован. Сейчас для меня многие демоны слишком сильны — как пример, тот демон, что чуть не убил меня, сьел всего двадцать пять человек, и лишь удача помогла мне выжить. Тэноке же просто не повезло замешкаться, он-то мог меня с легкостью разорвать на куски. И если Охотники могут уничтожать таких монстров…
— Шинадзугава-сан, а вы смогли бы убить демона, съевшего 250 человек?
— Ты видел такого и выжил… Я однажды смог победить демона и сильнее.
Ясно. Тогда эти Охотники достаточно сильны.
— Если ты хочешь научиться убивать демонов, то только вступив внаши ряды у тебя получиться по-настоящему это делать.
— Я бы хотел стать Охотником.
Тот немного безумно улыбнулся, написал что-то на бумажке и дал ее мне. Потом рассказал о том, куда мне нужно прийти, и ушел, поправив катану на поясе.
Похоже, у меня появилась еще одна цель, помимо яркой смерти. И это — убить Тэноку. С чего это? Да потому, что мне хочется к нему вернуться. И снова не беспокоиться насчет еды…
***
Вот уже целую неделю я, питаясь одним лишь подножным кормом, бреду туда, куда указал мне Шинадзугава. Сплошные леса сменились на редкие хвойные леса и в округе почему-то стало больше камней. Я скучал. И мне хотелось смерти… Неважно чьей. Но раз убить себя мне не позволяет подобие инстинкта самосохранения, которое превратилось в боязнь любой боли, то я шел и с наслаждением убивал змей да мышей, которых встречал по пути.
Когда же я видел именно людей, у меня не возникало такой острой потребности убивать. Наоборот, я заметил, что люди как бы немного подавляют это. Но мои выводы могут быть неточными. Тьфу, да какая разница, кого убивать? Просто надо это надо делать так, чтобы тебе больно не сделали. А для этого надо быть сильным. И я стану сильным.