Рассвет застал Хиро на крыше, влажной от дождя, который опустошил тучи и позволил восходящему солнцу расправить в небе золотые косы. Синоби зевнул и потянул затекшие мышцы. Он устал, но был доволен. Даже если Казу виновен, ему придется вернуться на работу, чтобы соблюсти приличия, а это значило, что до вечера отец Матео будет в безопасности.
Хиро соскользнул со своего насеста в дом. Он скинул промокшую одежду и прилег на футон, чтобы поспать. Почти сразу к нему присоединилась Гато, и синоби заснул под урчание котенка.
Час спустя утренняя молитва отца Матео пробудила Хиро ото сна, после которого усталость поубавилась, а вот беспокойство осталось. Пропуская завтрак и объяснения, Хиро надел серое кимоно и покинул дом через веранду.
Когда ворота сегуната распахнулись, Хиро был тут как тут. Но прежде чем охрана успела поинтересоваться, что его сюда привело, он увидел на дороге знакомую фигуру.
— Прошу прощения, — сказал Хиро недоуменным охранникам, — я уже нашел того, кто мне нужен.
Он развернулся и направился к Казу с такой скоростью, которая позволила бы как можно дальше отойти от ворот, чтобы стража не смогла услышать разговор.
Казу его заметил и остановился, чтобы поклониться.
— Ты уже поел? — спросил Хиро. — Я знаю неподалеку хорошее место, где продают лапшу.
— А есть вообще в Киото такие места, о которых ты не знаешь? — улыбнулся Казу. — Я не могу. Опоздаю на работу.
— Опоздаешь сильнее, если я обвиню тебя в убийстве Сабуро.
Глаза Казу распахнулись, а потом превратились в узкие щелочки.
— Я же сказал, что не делал этого.
— Ты солгал.
На лице Казу не дрогнул ни один мускул.
— Ты ушел от Гинзиро до полуночи, — сказал Хиро. — У тебя была куча времени, чтобы убить Сабуро.
— Ты проверял мои слова? — Левая рука Казу сжалась в кулак. — Ты мне не поверил.
— И не зря, — ответил Хиро. — Ты не сказал мне правды.
С этими словами он направился прочь от ворот. Как Хиро и ожидал, Казу последовал за ним. Хиро настроженно наблюдал за юным синоби. Он сомневался, что Казу станет рисковать и нападать на глазах у охраны, но мудрый человек никогда ничего не упустит из вида.
Когда они почти добрались до конца квартала, Хиро спросил:
— Ты думал, что я не смогу понять, что ты убийца? Или ты думал, что слишком умен, чтобы быть пойманным?
— Я не убивал Сабуро, — сквозь стиснутые зубы выдавил Казу. — Клянусь своей честью.
Хиро едва сдержал едкое замечание про честь лжецов. Некоторые слова ни один мужчина не потерпит, не ввязавшись в драку.
— Где ты был две ночи назад?
— Как я тебе и говорил, у Гиндзиро, — ответил Казу. — Спроси у Дена, мальчишки из конюшни. Когда я вернулся, он был в саду, что за пределами особняка.
— Ты же заявлял, что тебя никто не видел, — сказал Хиро. — Кроме того, Дена не было в городе.
— Он был в городе, — ответил Казу. — Когда я проскользнул обратно через стену, то видел его в саду к северо-востоку от кухни, недалеко от бакуфу. Он тоже меня заметил и поклонился, так что я притворился, что вышел прогуляться.
Поэтому я и сказал, что никто не видел, как я перелезал через стену.
Слова Казу звучали довольно убедительно, но с версией конюха не совпадали.
Хиро вспомнил про шрамы у себя на плече и бедре — цена еще одного доверия.
— Конюшни находятся в противоположной стороне от сегуната, — сказал Хиро. — Если Ден был в Киото, что противоречит словам Масао, что же тогда он делал так далеко от своего места?
— Похоже, плакал, — сказал Казу.
Слуги мужского пола не плачут.
Хиро покачал головой:
— Масао сказал, что Ден уехал из города.
Мужчины дошли до юго-восточного угла поместья. Казу посмотрел направо, на дорогу, которая тянулась вдоль южной стены сегуната.
— Мы должны спросить у Масао, почему он соврал.
— Я так и сделаю, — отозвался Хиро, — но никакого «мы» не существует.
— Ты мне не доверяешь.
Хиро посмотрел на Казу без каких-либо эмоций.
— Твое присутствие может его напугать и сподвигнуть на другую ложь. Кроме того, я хочу, чтобы ты помог мне несколько иначе.
— Значит теперь помощь лжеца тебе все-таки нужна? — спросил Казу.
В тоне молодого человека Хиро услышал себя самого, но предпочел проигнорировать его слова.
— Из кабинета Сабуро после убийства исчезло расписание. Хисахидэ говорит, что его затребовал себе сёгун. Я хочу знать, правда ли это, и чего еще не хватает.
Было рискованно просить юношу о помощи, но Хиро не знал иного способа, которым можно было бы контролировать Казу, не обидев его.
— Я не верю россказням Хисахидэ, — сказал Казу. — Сёгун бы пришел за расписанием лично. Он никому бы его не доверил… особенно Мацунаге Хисахидэ. — Казу оглянулся через плечо и тихо спросил: — А ты знаешь, почему Хисахидэ приехал в Киото?
Хиро покачал головой. Его назначение не требовало столь досконального изучения местной политики.
— Когда в прошлом году умер даймё Миёси Чоки, многие ожидали, что его друг детства, Мицунага Хисахидэ, станет его приемником в провинции Ямато.
— У даймё не было родственников? — поинтересовался Хиро.
— У него было три брата и сын, которые скончались до него при загадочных обстоятельствах.
— Их убил Хисахидэ?
— Подобного никто не осмелился даже предположить, — ответил Казу. — И на то были причины. Хисахидэ весьма опасный человек.
— После смерти Миёси Чоки выяснилось, что он тайно усыновил своего племянника и назвал его своим наследником. Но новый даймё всего лишь ребенок. Его регенты (доверенные из клана Миёси) моментально спровадили Хисахидэ в Киото.
— А сёгун знает об этом? — спросил Хиро, хоть и догадывался об ответе еще до того, как увидел утвердительный кивок Казу.
— Я разузнаю про учетную книгу, — сказал Казу.
— Приду к тебе, когда поговорю с Масао.
Глава 26
Казу повернулся ко входу в сегунат, а Хиро направился вдоль западной стены. Синоби не собирался отказывать своему урчащему желудку лишь потому, что Казу не хотел опоздать на работу.
Через полчаса, после плотного завтрака, Хиро вошел в сегунат через ворота конюшни, что располагались на западной стене. Он застал Масао подметающим двор.
— Доброе утро, — сказал Хиро. — Больше ничего не вспомнили о той ночи, когда был убит Асикага-сан?
Притворная улыбка конюха могла одурачить многих.
— Нечего вспоминать. Меня здесь не было, а Ден гостил у родственников, его не было в городе.
— Забавно, а один самурай утверждает, что вдел Дена здесь той ночью.
Улыбка Масао испарилась.
— Пожалуйста, пойдемте со мной.
Хиро пошел за ним следом в конюшню. Длинное деревянное строение имело двойные двери с обоих торцов, чтобы лошадей было легче разводить по стойлам. По центру тянулся коридор, засыпанный соломой, в конце которого возвышался настил, служивший Масао и Дену спальным местом. Воздух внутри конюшни был свеж, но наполнен запахом лошадей, сена и дерева с кожей.
Масао прислонил метлу к стене и повернулся к Хиро с мрачным выражением лица, словно собираясь признаться в совершении преступления.
— Ден уехал из Киото той ночью, когда умер Асикага-сан.
— Почему же раньше вы говорили другое? — спросил Хиро.
— А почему люди врут? Испугался. Но Ден не убивал Асикагу Сабуро. — Масао махнул в сторону настила. — Пожалуйста, присаживайтесь, если хотите. Прошу прощения, но ничего лучше предложить не могу.
Синоби не пошевелился.
Масао кивнул, соглашаясь с тем, что Хиро останется стоять.
— Когда я вернулся после ужина, подумал, что застану Дена спящим, но он не спал и был напуган. Сказал, что повздорил с Асикага-сан из-за девушки. Я уже не единожды испытывал на себе тяжелый нрав Асикага-сан, поэтому решил отправить мальчишку подальше от города, пока не остынет гнев самурая.
— А девушка — это Джун, служанка? — поинтересовался Хиро.