— Я даже не знаю, где его искать. — Хиро попытался обойти священника, но отец Матео отступил к двери.
— Уже почти вечер, — сказал он. — Тебе прекрасно известно, куда Казу ходит после работы.
— Завтра, — сказал Хиро.
— Примирение похоже на рисовые шарики, которые со временем теряют свои вкусовые качества.
— А тебе разве не все равно? — поинтересовался Хиро. — Он не твой друг.
— Нет, он твой друг… а ты мой, так что давай, вперед.
Хиро разочарованно вздохнул, но обулся и зашагал по дороге Марутамати. Дождь усилился, и дорогу развезло. Тучи все сгущались, обещая к вечеру ливень.
Хиро хотелось возвращаться домой под дождем лишь немногим меньше, чем разговаривать с Казу. Он даже не знал, почему вообще согласился выполнить просьбу отца Матео. Возможно потому, что, потеряв одного друга, не хотел вызывать еще и гнев иезуита.
Хиро дошел до реки Камо, перебрался через мост и повернул на юг по дороге, бегущей вдоль берега реки, над которой нависали крыши двухэтажных домов, дающие хоть какое-то укрытие от дождя. Между домами на голову и лицо падали холодные, освежающие, но не очень приятные дождевые капли.
Хиро пошел быстрее в сторону делового района. На дороге Сандзё он заметил, что кто-то рыбачит под мостом. В обычной ситуации Хиро не обратил бы на человека внимания, но что-то в силуэте показалось ему знакомым. Синоби приостановился, когда скрытая в тени фигура повернулась лицом к дороге.
Это был Ичиро.
Юноша махнул и подвинулся, освобождая место под мостом для Хиро. В тот момент тучи обрушили на землю настоящий потоп, поэтому Хиро изменил свои планы и присоединился к сыну Сабуро, чтобы переждать дождь.
Наклонившись, чтобы забраться под мост, Хиро заметил, что улыбка Ичиро была какой-то нервозной. Мальчишка заерзал, и леска в воде дернулась.
— Хороший день для рыбалки, — сказал Хиро, чтобы юноша почувствовал себя непринужденно. — В дождь рыба лучше клюет.
— А вы откуда знаете? — с широко распахнутыми глазами спросил Ичиро. — Отец говорил, что подобное занятие не подходит для самурая.
— Но вы все равно рыбачите, — сказал Хиро. Он задумался, а ходил ли вообще Ичиро домой.
— Полагаю, отпираться не стоит. — Ичиро подергал удочку. — Я храню её под мостом и, когда могу улизнуть, хожу на рыбалку… как правило, по ночам, когда все думают, что я сплю. Пару удочек я потерял, думаю, их у меня украли. И мне кажется, что этой тоже кто-то пользуется, но я лучше буду делить её с кем-то, чем стану выносить побои за непослушание.
Хотя моему отцу теперь будет трудно меня наказать.
Возникло неловкое молчание.
— Мой брат любил рыбачить, когда мы были маленькими, — сказал Хиро.
От удивления у Ичиро отвисла челюсть. Захлопнув рот он спросил:
— Он до сих пор ходит на рыбалку?
— У него сейчас почти нет на это времени, но сомневаюсь, что он перерос это увлечение.
Хиро посмотрел туда, где леска соприкасалась с водой. От прямой линии расходились концентрические круги, но сразу терялись в бурной реке.
— Вы идете к Гиндзиро? — спросил Ичиро.
— Откуда вы знаете про Гиндзиро?
Ичиро улыбнулся.
— Казу туда ходит. Меня с собой не берет. Говорит, что я еще слишком юн для сакэ.
Хиро улыбнулся в ответ на подобную простоту.
— И Казу прав.
В попытке скрыть разочарование, улыбка у Ичиро вышла однобокой. Он посмотрел на реку.
— Я рад, что вы мне поверили, когда я говорил о невиновности Казу.
— Хорошо, что вы так в него верили, — сказал Хиро.
— Я вам уже говорил, что это не просто вера. Это факт. Казу этого сделать не мог.
Такого Ичиро раньше не говорил.
— Почему вы так уверены в невиновности Казу?
— Этого я вам сказать не могу. — Ичиро уставился на леску. — Я попаду в неприятности… как и Казу.
Глава 45
Хиро сомневался, что все было так очевидно, но все же спросил:
— Казу рыбачил вместе с вами, когда вашего отца убили?
— Казу ничего не знает про рыбалку. Я хотел ему рассказать, но боялся, что он расскажет отцу. — Ичиро посмотрел на руки. — Последний раз, когда отец меня поймал, он бил меня удочкой до тех пор, пока она не сломалась. С тех пор я оставлял их у реки.
— Но вы рыбачили в ночь смерти отца.
Ичиро кивнул.
— Мама отправилась спать после того, как прозвонили колокола, спустя три часа после заката. Я подождал еще час, чтобы убедиться, что она уснула.
— И вы не переживали насчет того, что отец может вернуться как раз в это время?
— Отец редко ночевал дома. — Ичиро подергал удочку и сменил тему. — Я люблю рыбачить под мостом. Фонари сверху позволяют видеть рыбу ночью, а посетители Понто-тё слишком пьяны, чтобы меня заметить.
— А что делаете с уловом? — поинтересовался Хиро.
— На дороге Сандзё есть торговец лапшой, который покупает, если рыба достаточно большая.
Хиро понимал, о ком идет речь. Торговец хвастался, что рыба у него всегда свежа, только что выловленная из реки Камо. Все это время синоби считал его вруном.
— И он покупает у самурая? — спросил Хиро.
— Я обычно не таскаю мечи на рыбалку.
Хиро посмотрел на самурайский узел из волос на голове Ичиро и задумался, что он вообще знает о поведении этого юноши. Торговец прекрасно знал, с кем имеет дело, просто предпочел не акцентировать на этом внимание — и не без причины. Хиро сомневался, что мальчишка, который врал насчет рыбалки, заботился о выгодной сделке.
— Сегодня я на рыбалку не собирался, — сказал Ичиро. — Но подумал, что она сможет меня отвлечь, но не получилось.
— Поскольку с расследованием покончено, вы можете объяснить, почему Казу невиновен? Я не расскажу ни вашей матери, ни Хисахидэ.
Ичиро задумался.
— Расскажу, если пообещаете, что девушка не попадет в неприятности.
Хиро вопросительно приподнял бровь.
— Какая еще девушка?
— Та, которую Казу привел на мост в ночь убийства отца.
Парочки частенько гуляли под луной у реки Камо. Несмотря на романтику, это место было довольно публичным, чтобы сохранить девичью честь, при условии, что рядом была компаньонка и прогулка длилась не допоздна.
Хиро подозревал, что Казу со своей спутницей эти правила нарушили.
— Она хорошенькая, молодая и, однозначно, не проститутка, — сказал Ичиро. — Но и не из семьи самураев. Она больше похожа на дочку ремесленника.
— Имя её знаете? — спросил Хиро, хотя уже догадывался, о ком идет речь.
Ичиро вскинул голову и посмотрел на нижнюю часть моста. Дерево было затянуто паутиной и заселено остатками птичьих гнезд. Над головой по бревнам стучал дождь.
— Томико, — ответил Ичиро. — Томико, я уверен. — Он улыбнулся Хиро. — Казу попытался её поцеловать, но она ему не позволила.
— Как долго они пробыли на мосту?
— Они гуляли по мосту и берегу около часа, может, чуть дольше. — Ичиро показал на дорожку. — Я уже начал волноваться, что они не уйдут. Если бы моя мать проснулась и обнаружила, что я исчез, то позвала бы стражу, и меня бы потом ждали крупные неприятности.
— Но она не проснулась, — сказал Хиро.
— Она даже не знала, что я уходил из дома. — Ичиро подергал удочку. — Хисахидэ сказал, что отца убили вскоре после полуночи. Но Казу был здесь по крайней мере еще час. Он не мог убить.
Ичиро вытянул леску. На крючке висел червяк, белый и распухший от пребывания в воде.
— Что-то рыба сегодня не клюёт. Пойду, пожалуй, домой.
Он аккуратно замотал леску вокруг удочки. Добравшись до крючка, юноша снял червяка и бросил его в воду.
— Вы же никому не расскажете? — спросил Ичиро, пряча удочку между сваями. — Не хочу, чтобы у девушки Казу возникли неприятности. Похоже, она очень милая и не сделала ничего плохого.
Кроме того, что влюбилась в Казу.
Вслух же он сказал:
— Сделаю все возможное, чтобы у неё не было неприятностей.
Ичиро улыбнулся и следом за Хиро вышел из-под моста. Дождь ослаб, превратившись в морось. Хиро смотрел, как Ичиро уходит по тропинке. Когда юноша исчез за деревьями, синоби направился на запад по дороге Сендзё к сакэварне Гиндзиро.