По знаку Ульриха к трону один за другим начали подходить министры правительства Гилморга и клясться в верности принцу. Министр дорог, министр полей и пашен, морской министр, министр городов и замков, министр юстиции. Лицо министра финансов показалось Эвальду знакомым. «Не иначе, кто — нибудь из тех, кого я знал из прежней жизни, ещё до войны и моего исчезновения» — подумал Эвальд. Он приказал Ульриху поднести поближе светильник, чтобы осветить лицо министра, и застыл от изумления. Перед ним был не кто иной, как Бенито Реес, король воров. Растолстевший, обрюзгший, но это был он, повелитель преступного мира Ренегсберга, с которым принц некогда дрался в жестоком поединке. Эвальд громко расхохотался.
— Воистину глуп и неразумен был Гилморг, назначив вора министром финансов!
Смех Эвальда поверг министров в страх и недоумение.
— Стража! Схватить и повесить этого негодяя! — крикнул принц.
Из-за колонны вышли стражники и направились к несчастному министру финансов.
— За что, Повелитель? — горестно воскликнул Бенито, падая на колени.
— За то, что ты украл у меня коня двадцать лет назад!
— Я не помню ничего об этом злосчастном коне, но я признаю, что совершил ошибку! Я могу исправить это! Разрешите, я пригоню вам целый табун, нет, два табуна породистых жеребцов!
— И где ты взял их? Тоже украл?
— Но дозвольте сказать, Ваше величество, — попытался заступиться за Бенито министр юстиции, — кража коня по закону не может караться смертью.
— Довольно перечить мне! — гневно крикнул Эвальд, — законом теперь будет то, что скажу я!
Внезапно в голову принца пришла мысль, от которой ему стало не по себе. «Чем же я лучше Гилморга? Я становлюсь таким же, как и он, злодеем и убийцей — подумал Эвальд. — Это зло, оно действует на моё сознание, оно клубится здесь, в этих стенах, и оно заставляет меня совершать мерзости».
— Все свободны, — сказал принц. — Оставьте меня одного. Рееса бросить в темницу. Его преступления будут расследованы.
В зале не осталось никого, кроме Ульриха, опиравшегося на серебряный посох.
— А я бы повесил его, — сказал распорядитель. — И не только его, а и ещё пару-тройку министров. У каждого из них за душой свои преступления, все они нечисты на руку, погрязли в мздоимстве и казнокрадстве.
— Разве сам ты праведен и чист кристально?
— У меня свои тайны, — смущённо улыбнулся Ульрих, — и я тоже опасаюсь кары.
— Я знаю, что ты творил зло вместе с Гилморгом, но я не варвар, чтобы казнить без суда, — сказал Эвальд. — Возможно, и ты заслуживаешь наказания, но сейчас мне нужен опытный помощник. Придёт время, когда все преступления будут расследованы. Я не хотел бы начинать своё правление с жестокости, и рубить всех с плеча, карать смертью, основываясь лишь на своих эмоциях.
— А как же вы собираетесь править? — Ульрих недоуменно развёл руками. — Власть держится на страхе, и лишь только подданные ваши поймут, что вы мягкосердечный, и не собираетесь карать, сразу же власть ускользнёт от вас. Империя развалится на множество удельных княжеств, враждующих друг с другом, и понадобится новая великая война, чтобы вновь объединить их.
— Нет, Ульрих, по-моему, ты не прав, — произнёс Эвальд. — общество не должно держаться на страхе.
— Рискую навлечь на себя ваш гнев, повелитель, но я прав. Мало взять власть в свои руки, надо её ещё и удержать, а быдло понимает лишь кнут, это закон природы, и с этим ничего не поделать.
— А может быть, стоит народу перестать считать себя быдлом?
Ульрих рассмеялся.
— Вы наивны, Повелитель. Быть может, вы и великий воин, но у вас нет опыта управления государством. Изменение сознания народа требует долгого времени, быть может, десятилетий, или даже веков, а властвовать нужно сейчас. Без сильной власти, основанной на страхе, империя будет ввергнута в хаос, где будут властвовать местные князьки, вечно воюющие друг с другом.
— Не будем спорить сейчас, Ульрих, — устало сказал принц. — Можно ли мне где-нибудь прилечь и выспаться в этом унылом замке?
— Я провожу вас в покои лорда Гилморга.
— Нет, я не хочу ложиться на его кровать. Проводи лучше меня в покои для гостей.
«Смогу ли я спокойно уснуть здесь, где даже стены дышат злобой и ненавистью? — подумал принц. — И что сейчас замышляет Гилморг? Ведь он может в любую минуту появиться здесь и убить меня, спящего».