Они шли по весеннему лесу вдоль старой дороги. Принц ехал верхом, а учёный шёл рядом, опираясь на свой посох. Высоко в ясном небе пели птицы, из чащи доносилось журчание ручья.
— Я закончил университет в Ренегсберге, и получил учёную степень бакалавра тайнознания. Это было двадцать лет назад, — начал рассказ Эмилиус, — наука была моей страстью.
— А ты так лихо дрался посохом против четверых, — заметил принц, — что мне показалось, что ты — военный!
— Это потому, что в молодости, до университета, я служил в дружине одного барона, и потому неплохо владею алебардой. Но потом жажда к знанию захватила меня. Занимаясь научными опытами и написанием трактатов, я полностью растратил небольшое состояние, оставленное мне родителями, жена сбежала от меня с моим однокашником, чему, я впрочем, даже рад, потому, что она не понимала и не разделяла моего увлечения, и часто мешала моей научной деятельности. К сожалению, мои книги, в которых я излагал открывшиеся мне тайны бытия, никто не покупал, и в один прекрасный день я остался без гроша. Домохозяин выгнал меня на улицу, и я, покинув столицу, шёл через леса и долины, размышляя о том, где бы раздобыть денег на продолжение научных изысканий. Из старинных рукописей, относившихся к эпохе Древних мастеров, я узнал, где находятся заброшенные золотые рудники. Направившись туда, чтобы добыть немного золота, я увидел, что на этом месте стоит замок герцога Балларонга. Строители замка, кажется, не заметили, что под фундаментом находятся залежи золота, и герцог об этом ничего не знал. Да и не залежи это были, а всего лишь остатки древних разработок, заброшенные по причине их оскудения. Я попросился на службу к Балларонгу, обещая, что я буду полезен ему, и герцог отвёл мне каморку в одной из башен замка, где я, наконец, смог спокойно заниматься своими экспериментами. Каждую ночь я спускался в подземелья замка, добывал там немного золотоносной руды, затем поднимался к себе в лабораторию и выплавлял из неё немного золота. Утром я отдавал золото герцогу, уверяя, что получил его в ходе своих алхимических опытов. Так прошли долгие годы. Но запасы руды начали кончаться, и я уже не мог снабжать герцога золотом. Тот сначала хотел выгнать меня, но потом передумал и нашёл мне новое применение: я должен был учить грамоте и наукам его малолетнего племянника. Это был страшно избалованный ребёнок с мерзким характером, злобным и пакостным, он совершенно не желал учиться чему-либо. Он нисколько не внимал наукам и забавлялся тем, что всячески меня изводил и издевался надо мной, мне же запрещалось даже повышать на него голос!
— Возможно, ты не сумел найти пути к сердцу ребёнка, — заметил принц. — Быть может, он совсем не так плох, как ты говоришь?
— «Не так плох»! Да он весь в своего дядю! Герцог — человек грозного нрава, ужасный и злобный деспот. Малейшее возражение приводит его в ярость, а на расправу герцог очень скор. Частенько по его приказу неугодных забивали плетьми насмерть. Приказать герцогу может только император, но тому, как видно, дела нет до бесчинств Балларонга. Все его слуги и крестьяне в поместье трепещут, боясь вызвать даже тень его неудовольствия. Детей у герцога нет, и в мальчике он души не чаял, видя в нём своего единственного наследника. А мальчишка впитывал с малых лет всё, что творилось при герцогском дворе, и рос деспотичным, невыдержанным и злобным тираном.
— Быть может, со временем ты бы мог воспитать его, и он вырос бы хорошим человеком.
— Куда там! Герцог строжайше запретил кому бы то ни было ругать племянника, препятствовать ему в его шалостях и разговаривать с ним непочтительно. Этот шалопай издевался над людьми, как мог, а те были обязаны в ответ улыбаться и кланяться.
— Что же было дальше?
— Однажды я решил проучить его. У нас был урок анатомии человека. Я рассказал ему о строении черепа, положил череп на стол, отвернулся к грифельной доске, и стал писать на ней названия костей. Я был уверен, что он схватит со стола череп, чтобы припрятать его, поэтому предварительно вставил внутрь механизм с пружинкой. Как только мальчик коснулся черепа, тот внезапно подпрыгнул и укусил его за руку. В ужасе завопив, племянник герцога вскочил и забился в угол комнаты, а череп приближался к нему, прыгая по полу, и от страха мальчишка потерял сознание. Я понял, что перестарался, я не думал, что он окажется таким трусишкой! Когда я привёл его в чувство, выяснилось, что от пережитого им потрясения бедняга начал заикаться! Я понял, что герцог не простит мне этого, поэтому я схватил мальчика за шиворот, запер его в своей комнате, а сам, наскоро собравшись, бежал. Но люди герцога настигли меня в лесу.