— Хочешь стать рыцарем? — рассмеялся в темноте принц. — Рыцарство — это не только подвиги и слава. Рыцарское звание ко многому обязывает. Смог бы ты, невзирая на смертельный риск, следовать кодексу чести, и, не задумываясь, поставить на карту жизнь из-за того лишь, что рядом совершается несправедливость? Смог бы идти сквозь врагов, не считая их числа?
— Не знаю, — ответил, подумав, Хьюго. — А ты всегда поступаешь так, мой принц?
— Стараюсь поступать так, — сказал Эвальд. — Пока что не было случая, за который я мог бы упрекнуть себя в том, что я отступил, струсив, и благодарю Всевышнего, который давал мне силу для этого. Главное в рыцаре — это, конечно же, благородство души. Но ему необходимы также немалая сила и уверенность в себе, чтобы противостоять могущественным врагам. Немного толку, если ты выступишь против зла, и будешь бессилен что-либо сделать.
— Никто, однако, не может назвать себя самым сильным. Всегда найдётся кто-то сильнее.
— Да, это так. Поэтому рыцарь всё своё время посвящает упражнениям и стяжании силы. Вся жизнь рыцаря — это война, а при её отсутствии — подготовка к ней.
— Почему существуют на свете войны? — задумчиво спросил Хьюго, — неужели люди не понимают, что лучше жить в мире и справедливости?
— Всегда найдётся кто-то, жестокий и алчный, творящий зло. Не знаю, почему так происходит. Говорят, людей сбивает с правильного пути Нечистый. Но я думаю, что они творят зло просто из глупости. Или из-за своей дикости и дремучести, как те варвары из-за Стальных гор. Глупость и злоба всегда рядом, дорогой Хьюго. Человек, умудрённый познанием мира, не будет нарушать вселенскую гармонию, но, к сожалению, не все мудры и не все способны подчинить страсти разуму.
— Может быть, вы и правы, — сказал Хьюго, — мне кажется, что зло просто заложено изначально в человеке. Люди — стадные животные, а стаду обычно нужен вожак. Вожаками становятся самые сильные и жестокие, те, кто могут заставить других повиноваться себе. Борьба за власть рождает зло, но ещё хуже, если властные спорят между собой, тогда зло рождает войну.
— По моему, ты ошибаешься, — ответил принц. — Люди не животные, и лидером своим должны избирать мудрейшего, а не самого жестокого.
— Умные и честные люди — да, но среди людей много и таких, кто не признаёт авторитет мудрости, и заставить повиноваться которых может лишь палка и плеть.
— Как это всё сложно, мой друг, и нужна поистине божественная мудрость, чтобы разобраться во всём этом, — пробормотал, засыпая, принц.
Когда Эвальд проснулся, было уже светло. Ветер за окнами прекратился, и вся долина была окутана белым покрывалом. Ярко светило солнце, снег начал подтаивать, и вода струилась ручьями. Старый Хьюго что-то мастерил, напевая и почёсывая бороду.
— С пробуждением, дорогой принц! — приветствовал он Эвальда.
— С добрым утром, Хьюго, — сказал Эвальд, — Мне надо спешить, чтобы добраться до старой дороги на Локкард до того, как растает снег и долина превратится в месиво.
— Что же, в добрый путь, господин принц! Желаю удачи. А знаешь, рано утром приходил какой-то старик и хотел поговорить с тобой, только я не позволил будить столь высокого гостя.
— Какой старик? — удивился Эвальд.
— Не из здешних. По виду, бродячий монах-пилигрим.
— Чего же он желал? Быть может, он хотел сообщить мне что-то важное? Эх, что же ты не разбудил меня, старый Хьюго!
— Он оставил письмо. — Хьюго подал принцу замусоленный кусок пергамента, на котором было красивой вязью выведено:
«Ты зря собираешься ехать в Гилморг-холл, принц. Ты не найдёшь Гилморга в его родовом замке. Отправляйся на северо-восток, в Коппервуд. Чародей Вирин поможет тебе отыскать, где Гилморг прячет Элис».
— Это почерк моего наставника, старого Мартина! Я был бы уверен, что писал именно он, если бы не знал, что он давно умер.
— Значит, он вовсе не умер, — сказал Хьюго, — может быть, это всего лишь пустые слухи?
— Но я сам был на его похоронах!
— А может быть, этот старик подослан Гилморгом, который, не зная, что Мартин умер, подделал его почерк, чтобы заманить вас в ловушку?
— Не думаю, — ответил принц, — Обратиться за помощью к Вирину — дельный совет, и я последую ему, кто бы мне его не подал. Вирин — старый друг нашей семьи, он искусный маг, и, конечно же, поможет мне отыскать Элис.
Эвальд наскоро позавтракал, по-королевски наградил Хьюго, который, растрогавшись, дал ему в дорогу целый мешок припасов, и отправился в дорогу. Конь быстро нёс его по заснеженному полю. Ярко светило солнце, и под его жаркими лучами снег таял, превращаясь в полужидкую грязь. «Кто же был этот таинственный старик? — думал принц, — друг или посланник тёмных сил?»