Вдали показалась старая дорога. Она была построена очень давно, ещё в эпоху Древних мастеров, могущественной расы, бесследно сгинувшей ещё в незапамятные времена. Об искусстве Древних мастеров ходили легенды. Они умели строить огромные дворцы и чудесные машины, гигантские мосты и летающие корабли. Никто не знал, почему бесследно исчез столь могущественный народ, наверное, они возгордились, надеясь на силу своих машин, чем прогневали Всевышнего, и Он стёр их с лица земли. От их великолепных дворцов остались провалившиеся, ушедшие под землю фундаменты, от городов — холмы, поросшие лесом. Их могучие машины превратились в огромные кучи ржавчины и рыжей пыли. Всё реже люди находили в земле диковинные штуковины, сделанные Мастерами, и память о них постепенно растворялась в поколениях, уходила в небытие, оставив в сознании народов лишь предания, где правда смешивалась с вымыслом.
Дорога, по которой ехал принц, поражала воображение своими размерами. Она состояла из плотно уложенных рядом каменных плит, и тянулась на многие тысячи миль через леса и долины. Она была настолько широка, что четыре кареты могли свободно ехать по ней борт о борт, не мешая друг другу. Казалось, не люди, а могущественные демоны прокладывали её, подгоняя друг к другу тысячепудовые плиты, срывая на её пути холмы и засыпая овраги. Плиты, составляющие дорогу, давно растрескались, кое — где поросли кустарником, в некоторых местах просели и ушли под землю, тем не менее люди часто пользовались ей. Она вела к Локкарду, пограничному пункту Равнинной империи, огромного государства, раскинувшемуся в центре континента. Согласно заведённому в нём порядку, принц должен был получить у чиновника в Локкарде разрешение для въезда в Империю, дающее ему право следовать по её территории. Все путники, рискнувшие без разрешения ступить на землю Империи, считались нарушителями её границ и вражескими лазутчиками.
Внезапно Эвальд остро почувствовал приближающуюся опасность. Это чувство, выработанное им по наставлению старого Мартина, не раз спасало принцу жизнь. Он умел чувствовать опасность физически: по телу пробегала волна напряжения и покалывало в плечах. Эвальд быстро обернулся и посмотрел по сторонам: вокруг расстилалась долина, и никого не было видно. Несомненно, опасность исходила от враждебной магии. Эвальд спешился, отвёл коня на обочину и наскоро выполнил ритуал магической защиты. Затем он сел на угол каменной плиты и прислушался к своим чувствам. Шли минуты, но ничего не происходило. Принц заметил, что воздух вокруг чуть потемнел, как будто его обволокло еле заметное тёмное облако, которое быстро рассеялось, не причинив вреда. Наверное, это была чёрная магия, посланная Гилморгом, либо другим злобным магом. Эвальд ничему не удивился, в его времена многие злодеи использовали чёрную магию для достижения низменных целей, а рыцарь, следующий кодексу чести и справедливости, был бы им, конечно, поперёк горла. Кто-то хотел убить его, но кто именно? Узнать это сейчас было невозможно. «Дальнейшие события, возможно, прояснят обстановку», — подумал принц.
Когда Эвальд обогнул холм, он вдруг заметил осёдланного коня, стоящего у обочины. Рядом с конём лежал упавший с него всадник. Это был рыцарь в доспехах, он был ещё жив. Эвальд подъехал ближе, слез с коня и подошёл к лежащему рыцарю.
— Кто ты, добрый человек, и что случилось с тобой? — спросил принц. Рыцарь приподнял голову.
— Меня звать сэр Бельтран, Лорд Орлиного гнезда. Я ехал спасать из плена принцессу Элис, как вдруг у меня потемнело в глазах, и страшная тяжесть навалилась на грудь. Не знаю, что это было. Я умираю, — просипел он. Рыцарь задыхался и ловил ртом воздух, каждое слово давалось ему с огромным трудом. Эвальд расстегнул ремни и стащил с рыцаря доспехи.
— Я помогу вам, сэр Бельтран!
— Оставьте это, добрый сэр, мне уже ничто не поможет. Ты сможешь меня спасти, если только ты странник.
Это были его последние слова, и через несколько секунд рыцарь умер.
— Эх, сэр Бельтран, зря ты не изучил магическую защиту. Это спасло бы тебя, — вздохнул принц.
Эвальд прочёл молитву об упокоении души Бельтрана, оттащил тело в углубление близ дороги и обложил его тяжёлыми камнями, чтобы оно не стало добычей зверей. В качестве памятника над этим каменным склепом он водрузил меч рыцаря, затем расседлал и отпустил на волю его коня. Если конь помнит дорогу и доберётся домой без всадника, его родственники поймут, что сэр Бельтран погиб. Хотя он и не был сражён в бою, он умер смертью, достойной рыцаря — в походе, с оружием в руках. Бельтран был соперником принца, но Эвальд сочувствовал ему. Такова уж была его судьба — погибнуть от подлого удара, не успев добраться до врага и вступить в сражение. «Что за странную фразу произнёс Бельтран перед смертью? — подумал принц. — Он говорил о каком-то страннике. Что хотел сказать этим бедный лорд? Быть может, он хотел предупредить меня о чём-то? Скорее всего, эта фраза ничего не значила, умирающий человек вполне мог произнести любой бессвязный набор слов, и глупо было бы искать в нём какой-нибудь тайный смысл».