Много дней и ночей люди тряслись от страха, ожидая бесславной кончины. Наконец непрерывное ожидание смерти побудило их к жестокому решению. Богондцы стали тянуть жребий, и того, кому выпала горестная доля, привязывали к находящемуся на полпути между деревнями столбу, получившему название Столба Скорби. Запуганные негры решили, что подобную покорность акаана сочтут подобающей и жители Верхней Богонды избегнут страшной участи соплеменников.
Интересно, что этот обычай народ Гору перенял у каннибалов, некогда почитавших летающих бестий за богов и каждую луну приносивших им человеческую жертву. Однако, обнаружив случайно, что акаана можно убить, каннибалы перестали считать людей-нетопырей богами.
Тут Гору сделал паузу в своем повествовании и прочитал Кейну целую лекцию, почему ни одно смертное существо недостойно божественных почестей, как бы ни было оно злобно и могущественно. Надо сказать, что пуританин и раньше не мог взять в толк дикарских суеверий. Не уловил он особой разницы и в этот раз.
Предки Гору время от времени приносили крылатому народу жертву, чтобы задобрить его, но постоянным ритуалом это все же не стало. Лишь в последнее время, не видя другого выхода, народ богонда возвел ужасающее жертвоприношение в обычай. Акаана привыкли получать свою жертву, и каждое новолуние все молодые богондцы тянули жребий, и вытянувшие его юноша или девушка оказывались у столба.
Кейн, за свою жизнь научившийся безошибочно разбираться в людях, внимательно следил за лицом жреца. И когда Гору заговорил о вынужденных жертвах, пуританин увидел, что его боль и горе непритворны. Но сама мысль о том, что создания Божьи по доброй воле медленно, но неотвратимо исчезали в утробах адских тварей, привела его в ужас.
Выслушав историю Гору, пуританин поведал о несчастном, которого нашел, миновав мертвую деревню. Жрец кивнул, и на глаза у него навернулись слезы. Не один день и не одну ночь жертва претерпевала неописуемые мучения у страшного столба, пока акаана утоляли свою демоническую жажду крови.
До сей поры ежемесячные жертвоприношения отводили гибель от верхней деревни. На плоскогорье осталось еще небольшое количество свиней, да время от времени зазевавшийся ребенок исчезал в пещерах редеющего мерзкого племени.
— Неужели каннибалы никогда не поднимаются на плоскогорье? — поинтересовался Кейн.
— Чувствуя себя хозяевами джунглей, в саванну они никогда не заходят. К тому же кровожадным дикарям до сих пор неведомы истинная сила и численность крылатых тварей, — утвердительно кивнул Гору.
— Но за мной они гнались до самого подножия гор! — удивился пуританин.
— Людоед был один-одинешенек, — покачал головой толстый негр. — Наши воины прошли по его следам почти до самых джунглей. Должно быть, этот безумный смельчак превозмог в охотничьем азарте страх перед ужасным плоскогорьем.
Избегавший божбы пуританин лишь скрипнул зубами. Невыносимым стыдом обожгла его мысль, что он — Соломон Кейн — сломя голову убегал от одного-единственного преследователя! Неудивительно, что тот крался так осторожно и напал лишь с наступлением темноты, да и то из засады.
— Почему же акаана схватили тогда не меня, а людоеда? И почему на меня не напали ночью, когда я спал в развилке? — вспух подумал Кейн.
— Людоед был ранен, а эти твари, подобно гиенам, со всех сторон собираются на запах крови. Однако они очень осторожны. Доселе им не встречалось ни одно человеческое существо, не побежавшее от них в ужасе. Видимо, акаана решили понаблюдать за тобой и застать врасплох на открытом месте, где ветки деревьев не смогут помешать их крыльям.
— Жрец, что же это за твари и откуда, во имя Господа нашего, они взялись? — спросил Кейн.
Гору пожал плечами. Его предки застали акаана здесь и до того ничего о них не слышали. Если же знали людоеды, то, по вполне понятным причинам, делиться этими сведениями с богондцами они не стали. Все, что его люди выяснили к настоящему времени, это то, что акаана жили в пещерах, нагие, как звери, не знали огня и ремесел, ели сырое мясо. Однако крылатые твари обладали чем-то вроде языка и признавали власть какого-то своего вождя.
— По счастью, — добавил он, — большая часть злобных демонов погибла во времена Великого голода— тогда у них сильный пожирал слабейшего. Однако уцелевшие стали быстро вымирать — уже несколько лет мы не замечали среди людей-нетопы-рей ни самок, ни молодых особей. Очевидно, что люди-нетопыри скоро исчезнут, впрочем, народ Богонды переживет их не надолго… — печально закончил толстый жрец.