Племя Родгара жило на краю леса, там, где заканчиваются деревья, и начинается снежная пустыня. Полгода они не видели солнца, и это было проклятием Богов, которое висело над его племенем с самого начала Мира. С этим проклятием или его дед и прадед, они покорялись воле Богов, и не искали для себя лучшей жизни. Но однажды, ночью к Родгару пришёл Чёрный человек, он сказал, что там, где солнце живёт, есть счастливые земли, в которых не бывает холодов, и где солнце светит круглый год. А ещё он сказал, что Родгар может снять проклятие Богов, и его племя навсегда забудет, что такое холод и вечная тьма, но только в том случае, если он, Родгар, остановит руку кузнеца, спешащую нанести на клинок очередное проклятие для его рода. Этот Чёрный человек протянул Родгару свиток, на котором был начертан узор, и сказал, что вот такой узор должен быть на том клинке, иначе племени ОРоР Родгара до конца времён суждено будет жить в проклятом Богами месте.
Родгар поверил Чёрному человеку, собрал воинов и на следующий день отправился искать деревню, в которой жил кузнец. Деревню он нашёл, и кузнеца остановил, да только вот не захотел мастер менять узор на клинке. Тогда пришлось его убить, никогда ещё Родгар не корил себя за убийство так, как в этот раз.
«Нельзя было давать волю чувствам, нельзя было убивать кузнеца, — думал Родгяр, — кто теперь доделает работу? Хорошо хоть подмастерья у старика был, парень уже не малый, может и успел старик обучить его своему ремеслу. Вот жалко только времени много потеряли когда в обратную сторону от дома пошли, да ничего не поделаешь, надо рабов продать, а потом можно и домой возвращаться».
Отряд остановился на большом постоялом дворе, возле самого невольничьего рынка. Люди, племён, из которых были воины Родгара, в этих местах редко появлялись, и это удивило торговцев на рынке, а ещё больше их удивило варварское отношение к товару, который они представили. Люди за двое суток пути были настолько истощены, что даже трудно было на первый взгляд определить их пол. К тому же почти у всех были обморожены либо ноги, либо руки.
— Что же это вы варвары с товаром сделали? — Возмутился управитель рынка. — Кто теперь таких у вас купит?
— Ты купишь, — прорычал в ответ Родгар.
— Мне они нужны нормальные и здоровые, я их дальше продать должен, а что бы этих в нормальный вид привести, знаешь, сколько денег потратить нужно?
— Не хочешь покупать, не надо, — равнодушно ответил Родгар. — Сигурд, отведи всех обратно в лес и там добей, — обратился он к одному из своих воинов.
— Подожди не торопись, — остановил его торговец, — дай я внимательнее их рассмотрю. Заводи всех в сарай и раздевай.
— Сигурд, делай, что велят, — вновь распорядился Родгар.
— Этого тоже? — Указал Сигурд на так и висевшего на коне Ядрея.
— Нет, этот мне нужен.
— Зачем? — Сигурд непонимающе пожал плечами.
— Не твоё дело, — огрызнулся Родгар.
— Как знаешь. — Ответил он и обратился к пленникам. — Пошли все в сарай! Сдерите с них все лохмотья, — приказал он своим воинам, лица тех расплылись зловещими улыбками, которые больше напоминали звериный оскал, и они моментально принялись выполнять команду.
Пленники не сопротивлялись, они же приняли свою судьбу, такой, какой она стала после той ужасной ночи в их деревне. Только лишь так и висевший поперёк коня Ядрей не мог смириться, но он остался снаружи и не видел всего того, что происходило в сарае. Торговец обошёл всех, перед ним в один ряд стояли пятнадцать девушек самого разного возраста от десяти и до двадцати лет восемнадцать парней того же возраста. Он внимательно рассматривал всех, придирчиво заглядывая в рот.
— Всех, всех лечить надо и откармливать, иначе не продать, — ворчал торговец, — всех лечить. Как можно так по варварски относиться к товару? Не понимаю.
— Ты не рассуждай, а говори, берёшь или нет. — Прервал его Родгар.
— Беру всех, кроме вот этой, и этой, — он вывел из строя двух молоденьких девчонок, это были сёстры Ядрея. — Можешь делать с ними что хочешь, они ещё слишком малы.
— Но ты посмотри, они самые свежие, они лучше всех перенесли путь.
— И что? Мне их, что до пятнадцати лет кормить, что бы потом продать? Я так разорюсь совсем.
— Хорошо. Сколько даёшь денег?