— Ты, зоркая? И что ты видела? Ты видела, как на твоих глазах убивают твоего деда, как жгут твой дом и режут ещё сонных твоего отца и мать? Как малых детей живыми бросают в пылающие огнём дома? — Ядрей не выдержал, он делал шаг за шагом, приближаясь к поваленному дереву на котором сидела Синга, и говорил всё громче и громче, просто выплёвывая слова её в лицо. — Ты видела, как твоих родных ведут по снегу босиком, только лишь подгоняя кнутами, а тех, кто упал, просто бросают в лесу, на съедение волков? Ты видела, как твоих сестёр оставляют умирать в чужом городе не оставляя им даже шанса на спасение и жизнь, и в этот миг ты просишь Богов, что бы их просто зарезали у тебя на глазах, не заставляя мучится? Ты всё это видела?
Он подошёл вплотную к девушке и уже выкрикивал всё прямо ей в лицо, а она сидела, не двигаясь и пытаясь понять всю ту боль, которая жила в его сердце.
— И что ты теперь можешь мне сказать, чем меня испугать? Смертью? Да, я боюсь смерти, но только потому, что умерев, не смогу отомстить за свой род.
— Ядрей, я не знала всего этого, — только и нашла, что сказать Синга. — Мой отец, он честный воин, он не убивает детей и женщин.
— Это тебе хочется так думать, и верить в это. Честных воинов не бывает. Какая разница кого убивать, женщину, мужчину, ребёнка. Не ты даёшь жизнь и не ты вправе её отбирать. Только Боги властны над нами, и мы сами. Но есть убийства, освящённые Богами, это убийства возмездия. И только поэтому я до сих пор жив, потому, что меня охраняют Боги, именно им угодно, что бы я отомстил за свой род. И я исполню волю Богов.
— Значит, ты убьёшь меня? — Девушка в ужасе смотрела на Ядрея.
— Нет, — немного подумав, ответил парень, ты ничего плохого не сделала.
— Тогда кого? Моего отца, Сигурда, Крохара?
— Я ещё знаю. Но я должен отомстить за свой род, и спасти своих сестёр.
— Ты в этом уверен? А может у тебя совсем другое предназначение на этой земле?
— И какое? Ты что ли читаешь книгу предназначений?
— Нет, я не читаю, но я знаю, кто читает. Хочешь и ты узнаешь?
— Хочу.
— Тогда пошли со мной. Если конечно не боишься.
— Я мужчина, и я, ничего не боюсь, — зло ответил Ядрей.
— Тогда, завтра утром, я зайду за тобой, — девушка, спрыгнула с дерева и побежала в деревню, — будь готов, — крикнула она оглянувшись.
— Куда пойдём? — Крикнул Ядрей в ответ.
— Там увидишь, — отозвалась Синга.
Луна ярко освещала зимний лес. Синга пришла очень рано, в это время вся деревня ещё спала, она тихонько пробралась в кузню, разбудила Ядрея, протянула ему кусок холодного мяса.
— На, ешь и пошли, дорога у нас дальняя, да и не нужно, что бы кто-то видел, что мы с тобой в лес пошли.
И вот теперь они шагали по лесу, Синга впереди, Ядрей за ней следом.
— Не боишься, что заведу тебя и брошу? — Обернулась девушка к парню.
— Чего мне бояться? Я вырос в лесу, да не в таком, как у вас.
— А в каком же?
— У нас лес густой, часто совсем непроходимый. Ели растут высокие, не то, что ваши квёлые.
— Интересно, и что ты там, в лес ходил, что делал?
— Летом, грибы собирали, ягоды, охотились. Зимой, правда тоже охотились, но ещё и дрова заготавливали. Лес валили, на дома.
— И та всем этим занимался?
— Я нет, я только ягоду, грибы собирал, на охоту иногда ходил, а так я больше с дедом в кузне пропадал.
— Значит, права я была, умеешь ты много больше, чем наш дядька Крохар.
— Умею, да тебе какое до этого дело?
— А вот придём на место, тогда и узнаешь.
Девушка замолчала и дальше шли в полной тишине, только снег скрипел под ногами да похрустывали ветки. Дорога была тяжёлой, тропа среди болот, известная немногим почти не просматривалась, и Ядрей вообще не понимал, как Синга здесь ориентируется, как умудряется обходить, не замёрзшие зимой трясины. Наконец они выбрались из болот, впереди, на небольшом пригорке виднелся домик, больше напоминавший высокую землянку.
— Вот и пришли, давненько я здесь не была. Пойдём скорее, старуха раба будет нас видеть.