— Это озеро памяти, — услышал Семён голос за спиной, он резко обернулся, перед ним стоял человек в белом плаще.
— Чьей памяти?
— Твоей, ты же в него смотришь. Будет смотреть кто-то другой, это будет его память.
— Но я не помню ничего, что там показывалось.
— Это не удивительно, человек помнить только последние годы своей жизни. Разве ты можешь вспомнить то, что происходило с тобой, к примеру, когда тебе было пятнадцать?
Семён задумался, пытаясь вспомнить школьные годы. Всплывали какие-то нечёткие картинки, но к какому периоду они относились, сколько ему тогда было лет, пятнадцать, или тринадцать он сказать не мог.
— Действительно не могу.
— Вот видишь, тем более ты никогда не вспомнишь, что с тобой было сто, триста, а то и тысячу лет назад.
— Да меня тогда вообще не было, — удивлённо воскликнул Трошин.
— Ты ошибаешься. Ты был, просто ты этого не помнишь, а озеро помнит.
— Но последняя картинка, которая застыла, это был я сегодняшний, значит, я должен хорошо помнить, что произошло, но я просто уверен, что за несколько последних дней, я никого не убивал.
— Иногда, бывает так, что событие только должно произойти, а может оно произошло, но человек его не заметил, а может он на каком-то этапе изменил это событие. В твоём случае, это ближайшее будущее.
— Но я не знаю эту девушку, и тем более не собираюсь никого убивать.
— Люди не подвластны своей судьбе, но судьба подвластна человеку. Всё в этой жизни можно изменить, надо лишь найти причину, которая приводит к тому или иному событию. Найдёшь причину, сможешь, не найдёшь… Что же будет так, как должно быть.
— Но где мне искать эту причину? Я не хочу никого убивать! — воскликнул Семён.
— Вот здесь, — Белый указал на голову, — и здесь, — он указал на сердце, после чего просто растаял как развеянный ветерком сгусток тумана.
Скрип снега под ногами разносился далеко по зимнему, ночному лесу, хотя, разыгравшаяся метель и несколько заглушала его. Ядрей, шедший впереди остановился, прислушался, шаги слышались впереди, и приближались. Судя по звуку, шли несколько человек.
— Впереди кто-то идет, и, похоже, в нашу сторону, — прошептал Ядрей на ухо Синге. — Как ты думаешь, кто это может быть?
— Не знаю, эта тропа знакома только мне. Больше по ней ни кто не ходит, её мне показала моя бабушка, она была дружна с колдуньей.
— В таком случае нам лучше спрятаться и подождать, пока люди подойдут. Полезай вот на это дерево, — Ядрей указал девушке, куда ей лучше залезть и помог взобраться на нижние ветки.
— А ты? — Спросила она уже сверху.
— Я залезу вот на эту ветку, что нависает над тропой, отсюда будет удобнее напасть на непрошеных гостей. Ответил он, направляясь назад к тропе и к дереву, которое приметил.
Парень ловко вскарабкался на дерево, перебрался на толстую ветку, что нависала над тропой, улёгся на неё, достал кинжал, и приготовился ждать. Ждать пришлось долго, люди шли медленно, часто останавливались, видимо сильно устали, но вот сквозь пелену снега начали просматриваться фигуры. Первым шёл мужчина, за ним трое детей, разного возраста, и замыкала вереницу женщина. Кто это был, Ядрей не мог различить, но он понял, эти люди опасности им не представляют. Хотя, ради осторожности следовало подпустить их поближе, что бы рассмотреть.
— Мама! — Вдруг воскликнула Синга из своего убежища. Девушка кубарем скатилась с дерева и побежала навстречу людям. — Мама, сёстры.