– Хинко… помоги Рину, – велел Томас, понимая, что теперь у них нет другого выхода. Он снова переглянулся с Дириком, и они выставили щиты, хотя Уэена продолжала подпитывать их исцеляющей магией. Заклинание щита Юлина начало темнеть, потому что стрелы дозорного и следопыта сыпались теперь одна за другой, и с каждым ударом из щита уходила часть маны.
– Ах вот вы как, значит… Ну ладно! А я-то надеялся просто собрать побольше лута… Но в конце концов, и у вас есть что взять! – заорал сквозь кашель Юлин, срывая с шеи ожерелье из амулетов и выбирая один. Как только маг швырнул его в сторону, воздух вокруг него задрожал, будто от сильного жара, и Юлин начал меняться.
Красная роба почернела, лицо удлинилось и побледнело, растеряв здоровый румянец, щёки запали, кожа посерела, появилась маленькая бородка, уши заострились, и в каждом оказалось по три золотых кольца.
– Дроу, – пробасил Дирик.
Высокий, худой как жердь тёмный эльф, пришедший на смену женоподобному человечку, с присутствием которого они мирились вот уже несколько недель странствий, кокетливо помахал ему в ответ.
– Да, дорогой! Красивый, великолепный, умный и прекрасный дроу пред тобой. И слугами моими суждено быть вам, – ответствовал Юлин. Он подался назад, когда его щит начал распадаться, и обеими руками начал выплетать новое заклинание.
Томас похолодел, увидев, что реакция команды не производит на мага никакого впечатления.
– Рин, обхитри мерзавца! Хинко, особые стрелы. Уэна, следи, чтобы мы все не передохли. Дирик, айда испортим ему день!
Но даже продолжая отдавать приказы и уже устремляясь в атаку, Томас знал, что ничем хорошим это не закончится. Юлин провёл с ними несколько недель. Вопросы, которые он задавал вечерами у костра, и «дружеские» потасовки позволили дроу хорошенько изучить, кто владеет заклятиями, а кто – нет. Все боевые хитрости, которые они обсуждали, позволили магу подготовиться к чему-то подобному.
– Ах, ах, – нараспев протянул Юлин. Он взмахнул руками и шлёпнул раскрытыми ладонями по воздуху, словно по земле. Камни над головами у Дирика и Томаса страшно содрогнулись, и десятки их полетели на головы обоих воинов, хотя они и успели в панике вскинуть над собой щиты.
Томас на секунду ослеп, а проморгавшись, обнаружил, что лежит на полу. Спину придавило чем-то тяжелым, рядом раздавались крики. Он закашлялся и почувствовал рвущую боль в груди. Изо рта в пыль хлынула кровь, в глазах помутилось. Проклиная весь свет, Томас заставил себя подняться, чудовищным усилием скинув каменную глыбу со спины.
Снова моргнув, чтобы вернуть миру ясность, Томас оглядел коридор. Дирик стоял всего в нескольких шагах, но он был очень плох. Прежде сверкающие латы были сильно смяты и выпачканы кровью. Щит валялся на полу, левая рука безвольно болталась вдоль тела, так что становилось совершенно ясно, почему он бросил щит.
Дирик орудовал палицей, круша каких-то когтистых чёрных тварей, когда ещё одна иконка на внутреннем экране Томаса погасла. Уэна.
Он развернулся, ясно видя перед собой лишь затуманенное изображение на внутреннем экране. Почти ослеплённый, он вдруг почувствовал внезапную боль – невидимые твари атаковали и его. Томас бешено выругался и похромал вперёд. Коридор плыл и шатался перед глазами, и он упал снова, споткнувшись о кучу какого-то тряпья, подвернувшегося под ноги.
Он с усилием поднялся на колени, и вдруг туман рассеялся, а очертания мира снова стали чёткими. Даже слишком.
Споткнулся он о тело Уэны. Хрупкую эльфийку разорвало что-то невероятной силы. Тело было практически раскромсано, только лицо осталось нетронутым. От ужаса Томаса подбросило на ноги – и что-то тут же ударило его в бок, швырнув на стену. Он инстинктивно вскинул меч, блокируя следующую атаку, но тварь, невзирая на рану, кинулась снова.
Разглядев чёрную шкуру и горящие красные глаза импа, Томас отшатнулся и снова ударил мечом, едва задев толстую шкуру. Имп же схватился прямо за лезвие, вырвал меч у него из рук и отбросил, а потом схватил Томаса за горло, поднял его и прижал к стене.
Длинным шершавым языком имп слизнул кровь с его щеки, обнажил в оскале зубы и уже готовился укусить, когда из коридора донёсся голос:
– Нет! Плохой котик! Это моё!
Томаса развернули, потом опустили и потащили по полу, прямо по крови его друзей. Он поднял взгляд и столкнулся с безумными глазами Юлина.