Торлейв взглянул… и его прошиб холодный пот. Сбылись его худшие ожидания. Вместо знакомых ему греческих или моравских букв, выписанных толстой четкой линией, одинаковых в длину и ширину, взгляду предстали выведенные тонким пером ряды мелких невнятных значков. Ровность рядов разбавляли крючковидные хвосты, которые латинские буквы то выбрасывали вверх над собой, будто стяг, то опускали вниз со строки, будто рыбу удили. В канцелярии Оттона, как видно, сочли неудобным использовать язык соперников по вере – греков, и написали по-латыни. И как теперь быть? Сам он тут мог помочь немногим более, чем любой челядин с поварни.
– Господин наш повелел написать сию грамоту на славянском языке, – несколько снисходительно пояснил Рихер, видя недоумение и досаду, ясно отразившиеся на лице княгининого племянника.
Рихер был лет на пять старше Хельмо, но тоже весьма приятной внешности: с тонкими, довольно изящными чертами, которые хорошо было видно благодаря отсутствию бороды. Довольно крупный нос, ложбинка на подбородке; небольшие серые глаза под чуть нависшими веками придавали ему вид утомленный и немного грустный, но зато очень красили пышные русые волосы, волнами окружавшие овальный лоб. Яркие, довольно полные губы противоречили этим усталым глазам и наводили на мысль, что не так с ним все просто. Даже молча, Рихер имел вид многозначительный, и казалось, ему не стоит никаких усилий придать себе важности, а темная шелковая камизия с тонким золотым шитьем сидела на нем так естественно, будто он в ней родился. Говорил он негромко, но уверенно, голос его был мягким, не слишком низким, но звучал так плавно, что наводил на мысли о пении, а странный выговор нес своеобразное обаяние.
– На славянском? – вполголоса ответил Торлейв. – Что ты меня морочишь? Славянское письмо я знаю!
– Письмо сие латинское, а язык – славянский. Если королева позволит, спутник мой Хродехальм прочитает послание господина нашего.
Торлейв невольно вытаращил глаза. Ему не приходило в голову, что на славянском языке можно писать не только моравскими буквами. Вот что придумали хитрые немцы, чтобы не пользоваться греческим языком, но все же донести смысл послания до русов!
Рихер держал развернутую грамоту, а Хельмо принялся читать.
– Во имья всемогучего Бога, оцца, сына и Свьатого Духа, – медленно провозглашал Хельмо. Ему тоже было непривычно переводить латинские буквы в славянские слова, которые к тому же не удавалось записать точно, но помогало то, что он заранее знал содержание грамоты. В трудных случаях Рихер шепотом подсказывал ему – то по-славянски, то по-саксонски. – Я, Оттон, милостью Бош-ш… шьей августейчший император римлян и франков, вместе с Оттоном[38], все-уп-равляю-шшей бошш… шественной волею сделанный славным королем, нашим сыном, вашим светлостям, Хелене, королеве Ругии – вечного в Господе спасения, а сыну ее Святославу – всяческого блага…
Как и все в палате, Эльга напряженно вслушивалась, но почти ничего не разбирала из витиевато сплетенных, непривычных словес, неуверенно произнесенных. Но одно слово – самое важное – она уловила.
– Им-ператор? – Удивленная Эльга наклонилась с троноса, боясь, что и дальше ничего не поймет, если ей не разъяснят. – Что это?
– Император романорум эт франкорум, – любезно подтвердил Рихер. – Сие есть «василевс», «цесарь» или же «август» на языке римлян.
– Василевс? – повторил Святослав. – С каких это пор? Давно ли?
Уж не держат ли его тут за дурака? Оттона русы знали как короля восточных франков. При всей своей славе победителя врагов внешних и внутренних, завоевателя и покорителя земель, он все же был равен прочим независимым правителям соседей: других франков, славян восточных и западных, варягов и угров. А тут вдруг – василевс!
– Все разъяснится, если вашим светлостям будет угодно дослушать! – Рихер поклонился.
И Хельмо продолжил:
– Этим письмом сообщаем, что второго февраля девятьсот шестьдесят второго года от Воплощения Господня папа Иоанн в храме Святого Петра, что в Риме, помазал меня и венчал императорской короной. Будучи убеждены, что распространение веры Господней идет на пользу и укрепление нашей державы, стремимся мы содействовать ему всеми средствами, коими располагаем. Посему направляем к вам аббата Гримальда с его спутниками, дабы помогли вы ему добраться до земель лежащих на востоке языческих народов и обратить их к Богу. Просим вас во имя всемогущего Бога и вечного спасения содействовать успеху сего дела. Заверил своей собственной подписью и приказал сделать оттиск нашей печати. В год после Рождения Господа девятьсот шестьдесят второй, в пятый год индикта, в марте месяце, в двенадцатый день этого месяца, в год правления непобедимейшего императора Оттона двадцать седьмой написано это письмо.
38
Имеется в виду Оттон, сын Оттона I и Адельхейды, в 960 году в семилетнем возрасте был избран королем Восточно-Франкского государства.