Выбрать главу

Для Кристен все закончилось; но для Элиссы – нет.

И Конрад ничего не мог сделать, кроме как попытаться забыть ее – что будет труднее всего.

Он пришел в Альтдорф по следам Серебряного Глаза и таинственного щита, которым владел скейвен; но после гибели господина крысиный воин, скорее всего, покинул туннели под столицей. Заговор по замене Императора двойником, вероятно, умер вместе с Гаксаром.

После побега из имперской столицы Конрад направился на юг через Рейкваладский лес, напоминающий ему лесистые земли, где он жил в юности. И первые дни Конрад будто окунулся в то время: кормился тем, что попадалось в ловушки.

В лесах водилось много живности – это служило неоспоримым знаком того, что в окрестностях не много мутировавших хищников. Большинство птиц и животных не относились к падальщикам, доедающим остатки после того, как зверолюди натешатся с добычей.

Лес Теней выглядел гораздо старше, он был полон древних деревьев, многие из которых прогнили и обросли плесенью. В свое время Конрад принимал всепроникающую вонь тления как должное, поскольку не знал другой жизни. Теперь же он понимал, что гнилыми и искореженным деревья сделал не возраст – их коснулся Хаос. В Остланде в лесах все еще обитали различные племена зверолюдей – потомки армий, принявших участие в великом вторжении Хаоса двести лет назад. И леса по-прежнему несли на себе отпечаток проклятия.

Подобные места встречались во всем мире, но здесь, вблизи от столицы, их было меньше. В юности дар предвидения не раз спасал Конрада от встречи со зверолюдьми. Но даже без помощи дара в этом лесу он чувствовал себя в большей безопасности, чем в родной долине. Вокруг возвышались здоровые, крепкие деревья, и они не вызывали у него страха. В Лесу Теней ряды стволов часто выглядели неприступными стенами, не дающими прохода захватчикам, или будто выстраивались в лабиринт и устраивали ловушку забредшим в лес путникам.

Зима уже стояла на пороге, и Конрад не собирался задерживаться в лесу дольше, чем необходимо. Без лошади ему не удастся уйти далеко, что означало, что ему придется остановиться в первой же придорожной деревне; только ему нечем заплатить за ночлег на постоялом дворе.

Деревня ему попалась больше той, где он вырос, и располагалась она на перекрестке дорог. Знак на обочине указывал, что один тракт ведет из города-государства Карробург в Грюнбург, по другому Конрад пришел из Альтдорфа, а добраться по нему можно до Богенхавена. Трактир занимал самый большой дом в деревне и являлся по совместительству почтовым двором. Над входом болталась вывеска «Серый горностай» с нарисованным зверьком.

Придется что-нибудь обменять. Конрад уже успел пожалеть, что при нем нет лука и колчана с десятком стрел, но все же сумел загнать в силки оленя. Он выпустил из туши кровь, освежевал, закинул на плечи и направился в деревню.

По дороге он вспоминал, как попал в Ферланген. Он нес на продажу зайца, а в результате его приговорили к смерти за браконьерство. Приговор вынес барон Отто Крейшмер, за кого прочили замуж Элиссу.

Крейшмер и Элисса – еще одна нить опутавшей его паутины.

Его спас Вольф – он сражался с бароном и убил его из-за каких-то денег, которые Крейшмер обманом выманил у него.

Вольф и Крейшмер – еще нить…

На сей раз Конрад сумеет постоять за себя. Он больше не тот перепуганный юноша, каким был пять с половиной лет назад.

Никто не посмеет обвинить его в браконьерстве, а если посмеет, ему лучше приготовиться отстаивать обвинение с оружием в руках. Как бы то ни было, Конрад держался начеку; вот почему он вошел в деревню после наступления темноты, вот почему спрятал добычу за штабелем из бочек на заднем дворе «Серого горностая» и вот почему незаметно протиснулся в трактир через заднюю дверь.

На кухне у очага стоял мальчик и поворачивал вертел с насаженным на него поросенком. Неподалеку мужчина жевал кусок мяса; он задрал ноги на стол и откинулся на спинку стула, так что тот стоял на двух ножках. Ни один из них не заметил появления Конрада, когда он неслышно прикрыл дверь и медленно подкрался сзади. Но вдруг мужчина повернулся. Он увидел незваного гостя, от неожиданности потерял равновесие и свалился на пол. Лежа на спине, он потянулся к рукояти меча. На ней красовалась имперская корона.

– Не подходи, – предупредил он. – Я – гвардеец.

Несмотря на меч, Конрад сильно сомневался в его словах. Мужчина носил бороду и длинные волосы, но говор простолюдина никак не мог принадлежать офицеру. Хотя и подходящего роста, он был слишком толст, чтобы состоять в рядах элитного боевого подразделения.

– Ты хозяин?

– Почему ты так решил?

– Вопросы задаю я. Так ты хозяин?

– Нет, – ответил мужчина.

Он встал и попятился подальше от Конрада. Он все еще держал руку на мече, но, внимательно оглядев противника, решил, что обнажать клинок, пожалуй, не стоит.

– Приведи его, – приказал Конрад.

– Пойди позови Ницлера, – кивнул толстяк мальчишке.

– Я обращался к тебе, – перебил его Конрад. Он поднял стул и уселся на него.

Мужчина несколько секунд смотрел на него, но все же вышел из кухни. Мальчик проводил его глазами и обернулся к Конраду.

– Дитер – имперский гвардеец. – И он захохотал, будто в жизни не слышал ничего более глупого. – Да он даже кухню посторожить не может. – И он снова засмеялся.

Конрад тоже засмеялся. Мальчику, с перепачканным лицом, в потрепанной одежде, на вид было не больше девяти лет, и он выполнял ту же работу, что и Конрад пятнадцать лет назад. На постоялом дворе Бранденхаймера ему доставалась самая нудная, самая скучная и грязная работа. Все его детство прошло подобным образом, но, в отличие от этого мальчика, Конраду никогда не выпадала возможность посмеяться. Он всегда молчал, делая вид, будто не умеет разговаривать. До встречи с Элиссой ему ни разу не захотелось с кем-то поговорить.

– Не забывай поворачивать вертел, а то мясо подгорит, – посоветовал Конрад, и мальчик послушался.

Через миг дверь распахнулась, и в кухню вошел хозяин. Стройного сложения, без намека на пивное брюхо, которое обычно отмечало людей его ремесла, он походил скорее на преуспевающего купца. Следом за ним в дверь протиснулся Дитер и вытянулся по стойке «смирно», как часовой за плечом господина.

– Что здесь происходит? – требовательно спросил хозяин.

– Я пришел к вам с деловым предложением, которое будет выгодно нам обоим, герр Ницлер, – ответил Конрад.

– Я никогда не отказываюсь поговорить о деле, герр?…

– Таунгар, – ответил Конрад. Сержанту его имя все равно уже ни к чему, а свое собственное разглашать не следует.

– Налей герру Таунгару что-нибудь выпить, Дитер. Что вы предпочитаете?

– Пиво.

– Пиво, – повторил за ним Ницлер, присаживаясь напротив Конрада.

– Ганс, – буркнул кухонному мальчишке Дитер, – пива.

– Ты сам принеси, – приказал ему Ницлер. – А потом возвращайся к работе. – Когда дверь за Дитером закрылась, хозяин с улыбкой наклонился к Конраду: – Он состоит в имперской гвардии.

Мальчик снова засмеялся.

– А здесь он подрабатывает в свободное от службы время? – спросил Конрад.

– Насколько я могу судить, он всегда свободен. Но хватит о нем. Что я могу для вас сделать?

– Скорее, что я могу сделать для вас.

– Я так и думал.

– У меня есть свежее мясо, оно вам понравится.

– Какое?

Конрад бросил взгляд на вертел.

– Оленина.

– Я надеюсь, это не олень Императора.

– Только если он пожалует сюда, чтобы его отведать.

– Карлу-Францу уже случалось здесь обедать, и он попробовал все наши блюда.

Дитер вернулся на кухню с кружкой пива. Он с грохотом поставил ее на стол, толкнул к Конраду и удалился.