— Кровь куда?
Суод сверился с пергаментом.
— Ровно по центру.
— Готово, — отрапортовала я, вытряхивая уже загустевшее содержимое склянки на расчищенный от снега камень. Мысль о том, что это бурое месиво когда-то текло по венам и заставляло биться сердце старика-хранителя, пришлось отправить в нокаут — сожалеть было некогда. — Дальше что?
— «Трое, встав по углам, призовут силу в камень», — прочел Суод.
— Нет, трое — это перебор. Будем экономить ресурсы. Хватит и меня одной, — я решительно встала на один из углов. — Отошли бы вы, от греха подальше.
— И что нам, интересно знать, делать, если дракон пробудится и употребит тебя, как питательный завтрак? — Дэв отошел на пару метров и сложил на груди руки.
— Вернетесь в замок и все свалите на меня, мол, силой увела, мечом угрожала. С мертвых спросу нет. В пергаменте написано, что-то надо говорить, чтоб дракон проснулся?
— Нет, просто сказано: начертить, налить, встать и пробудить, — Суод оскалил в усмешке клыки. В его желтых глазищах читалось полное недоверие.
— Инструкторы фиговы, — ругнулась я. — Ну что, только на тебя надежда, — эти слова были предназначены извлеченному из ножен клинку. — Пробуждай!
Признаться, такой реакции я не ожидала. По лезвию прошлись багровые всполохи, земля под ногами покачнулась, и меня швырнуло на камни. Грохот, раздавшийся вслед за этим, мог бы поднять пару сотен мертвецов. Скалы вокруг пришли в движение — несколько камнепадов и лавин потеряли ориентацию в пространстве и, против всех законов земного притяжения, закрутились у меня над головой в гигантские жгуты. Постепенно эти жгуты из спрессованного между собой камня и льда стали расправляться, все больше и больше напоминая титанические крылья. Клинок дернулся, словно неведомая сила старалась вырвать его из рук.
— Держи его! — сэты, которых я потеряла в этом хаосе, оказались за спиной. Уворачиваясь от мелкого каменного крошева, фонтанами разлетающегося в стороны, они пробирались ко мне.
— Как держать?! — голос тонул в грохоте меняющих вековую форму гор.
— Нежно! — прямо в ухо рявкнул Суод.
Не найдя ничего лучшего, я еще сильнее вцепилась в взбесившийся клинок.
Метаморфозы скал достигли своего апогея — камни под ногами вздыбились, подбросив меня и судорожно вцепившихся в мои плечи вампиров куда-то вверх. Крылья над нашими головами сделали пару резких взмахов, и раздался рев — в нем слились грохот обвалов, шум горных рек и скрежет сдвигающегося с места ледника. И, что характерно, ревело непосредственно у нас под ногами.
— Мы сидим у него на башке! — прокричала я.
— Что?! — из-за рева сэты не расслышали ни слова.
Решив зря не срывать голос, я стала отползать назад, утягивая за собой нелюдей. Отодвинувшись на достаточное расстояние, я указала пальцем вбок — туда, где в клубах плотного пара виднелась уродливая морда дракона. Базальт, гранит, уголь — растяжкой от терракоты до абсолютной черноты составляли его панцирь. Единственное, что выделялось на этом фоне — красные, как рубины, голодные глаза. Вернее, один левый глаз — с точки, где мы сидели, можно было увидеть только его.
Я прислонилась к рукояти клинка и прошептала:
— Объясни ему, что обед пока отменяется, сначала дела.
По всей видимости, меч передал слова дракону. Каменный ящер, глухо рыкнув, тряхнул головой и сделал в воздухе фигуру высшего пилотажа.
— Кормежка будет, когда он доставит нас к Аметистовым горам! — пискнула я, пытаясь одной рукой уцепиться за каменный выступ, а из другой не выпустить меча.
Дракон опять рыкнул, пару раз мотнул башкой, отчего мы чуть не сверзились вниз, но все же взял курс на северо-запад.
— Смотри! — Дэв, так и не отпустивший мое плечо, указал вниз.
Там, словно огненная гусеница, петляя между горными отрогами, медленно двигалась вереница огней. Погоне сабиров не хватило совсем чуть-чуть.
Перемещаться по воздуху на таком транспортном средстве, как дракон, оказалось некомфортно. Я все время боялась, что он упадет — в голове не умещалось, как такая махина вообще может лететь? Но взмахи каменных крыльев оставались по-прежнему ровными и сильными, внизу однообразно мелькали серые клетки полей, чередуясь с черными клетками леса, вместе они образовывали огромную шахматную доску, тянувшуюся до самого горизонта. Монстр нес нас в направлении, указанном клинком, а над головой мерцали, видевшие еще и не такие чудеса, звезды.
Мы забились в крохотную пещерку, образовавшуюся на спинном гребне дракона — это давало хоть какое-то укрытие от резкого ледяного ветра, рожденного взмахами огромных крыльев, но все равно через полчаса полета я поняла, что замерзаю. Пропитанные потом рубашка и куртка насквозь промерзли и обрели твердость рыцарских доспехов. Как можно теснее прижавшись к сэтам, я старательно отогревала дыханием закоченевшие пальцы.
— Будем на месте еще до рассвета, — Суод укрыл меня полой своего плаща. — Есть время для долгих историй.
— Сказок про Дракулу больше нет.
— Выдуманных героев отложим до лучших времен. Сейчас хочется услышать историю об Аметистовых горах.
— А что, — возмутилась я, — соскучились по грязной соломе, паутине и темному углу?
— Нет. Просто нам запрещено покидать замок. Вот и хотелось бы знать, ради чего мы пойдем на костер?
— Ладно, расскажу, только не перебивайте, а то собьюсь с мысли.
Пришлось начать рассказ с начала, точнее, с моих блужданий по трехлунному лесу. Нелюди слушали внимательно, их желтые глазища мерцали в темноте. Иногда то один, то другой задавали вопросы, забыв о просьбе не прерывать повествования. Когда я подошла к третьей части истории, состоявшей исключительно из домыслов, фантазий и притянутых за уши фактов, вопросы внезапно закончились — меня слушали, затаив дыхание.
— Предположим, — задумчиво протянул Дэв, после того как рассказ был окончен. — Предположим, что все это так: предавший до сих пор жив, и на самом деле он никогда не совершал измены. На этом ты построила теорию, это ее фундамент. Но он бездоказателен.
— «Жив» — не то слово, правильнее сказать — до сих пор существует. А что до доказательств, если я все просчитала верно, то они там, рядам с горами.
— Не вижу связи, — Суод досадливо цокнул языком.
— Знаешь, мне часто снятся сны. Обычно это не больше чем бредни перегруженного за день мозга: розовые слоны в голубой горошек и распевающие «Джингл Бэлз» кактусы. Но клянусь — видения битвы и всадника, гибнущего в горах — не из этой серии. Я чуть голову не сломала, пытаясь понять смысл. А потом дошло — вдруг оборотень из моего сна вовсе не Айс? Я ведь могла перепутать, не разглядеть чего-то важного...
— Подожди, ты хочешь сказать...
— Если мои выводы верны, то все встает на свои места. Несуразности, которыми пестрит эта древняя история, становятся закономерными. Смотрите, что выходит. Ворон отправляет одного из своих командиров с посланием, тот попадает в ловушку, расставленную сабирами в ущелье Аметистовых гор. Именно это я видела в своем сне. Дальше...
— Появляется лже-командир, — продолжил за меня Суод, — а настоящего в это время живым или мертвым держат неподалеку, в укрепленном форте сабиров. В таком случае все сходится, только вот откуда Ворон узнал о подмене?
— Сабиры не предусмотрели каких-то скрытых возможностей Ворона. Может, у него существовали методы поддерживать связь со своими командирами? Я не знаю, что за магия позволила почти полностью скопировать оборотня, из записей командора ясно одно — когда-то сабиры могли намного больше, чем просто передвигать предметы или создавать защитный купол. Тот черный дым — страшное оружие. Сталь против него бессильна, безмагия Ворона тоже.
Именно из-за него Ворон и отвел войска — узнал или почуял, что маленький форт, оставленный за спиной, куда опасней, чем попавшая в окружение людская армия. Ваш командующий не сходил с ума и не допускал ошибок: он принял единственное правильное решение — штурмовать форт, чтобы обезопасить войска от новой напасти. Только непонятно, почему таким малым числом? — я снова и снова перебирала возможные ответы, но не находила нужного варианта.