– Скотт здесь, – почти сразу же последовал ответ.
– Готов, Скотти? – спросил капитан.
– Мы перевели всю доступную мощность в систему инерционных амортизаторов, – произнес голос инженера.
Кирк внезапно почувствовал, как корабль понемногу отпускает его по мере ослабевания силы гравитации. Капитан предположил, что гравитация сейчас была менее половины от нормальной.
– Мы готовы, сэр, – сказал Скотти.
Напряжение на мостике было почти осязаемым. Кирк буквально ощущал такое же напряженное ожидание по всему кораблю. Это было хорошо. Его люди должны быть наготове.
Он по опыту знал, что неизвестное всегда находило способ удивить даже тех, кто ждал неизвестного.
– Мистер Зулу, перейти на ворп-скорость, – приказал он.
– Есть, ворп-скорость, – подтвердил рулевой, его спокойный голос противоречил серьезности того, что они делали.
Кирк наблюдал, как Зулу ударил по панели контроля, после чего Кирк почувствовал движение корабля, буквально ощутил, как он движется.
В разное время Кирку приходилось летать практически на всех типах внутриатмосферных или космических судов, с буквально всеми типами системы двигателей.
Это не было похоже ни на одну из них.
Комбинация низкой гравитации и естественной вибрации корабля вызвали в желудке Кирка странное чувство. Но все же ощущение силы также присутствовало. Огромные массы энергии корабельных двигателей воздействовали на палубу.
За этот короткий промежуток времени у него было физическое ощущение летящего «Энтерпрайза».
– Статус, мистер Спок, – сказал Кирк.
– Мы успешно произвели переход на ворп-скорость, – ответил Спок, когда тряска корабля немного утихла.
– Ворп-фактор один, – сказал Зулу.
Позволив себе улыбнуться, Кирк почувствовал облегчение команды мостика.
– Ускоряемся до ворп-фактора шесть, мистер Зулу.
– Есть, ускоряемся до ворп-фактора шесть, – ответил Зулу, в его голосе также слышалось облегчение.
Гравитация вернулась к нормальной, и Кирк заметил, что он не ощутил переход к более высокой ворп-скорости. Это имело смысл, физика динамики сверхсветовых скоростей гласила, что наибольшая тяжесть была во время первоначального перехода на ворп-скорость.
– Когда примерно мы достигнем планеты, Спок? – спросил Кирк.
– Через сорок семь целых, сорок пять сотых минуты, капитан, – ответил Спок.
– Лейтенант Ухура, пожалуйста, передайте шефу службы безопасности Джиотто, что мне нужно, чтобы примерно через сорок семь минут его люди были готовы к высадке, – сказал Кирк.
– Есть, сэр, – ответила Ухура.
Глава 18.
Карел понимал, что ему придется драться с превосходящим по силе соперником. Гаш был выше и сильнее, что уже давало ему два преимущества. Третьим была бы первая кровь.
Очевидно, Гаш подумал о том же, поскольку он действовал быстрее, чем предвидел Карел. Огромный кулак был занесен для удара, нацеленного прямо ему в голову, и Карел сразу понял, что не сможет уклониться от него.
Поэтому он сделал единственно возможное в данной ситуации. Он ударил головой о кулак.
Сжатый кулак Гаша попал по ране на лбу Карела, как раз туда, куда и целился Гаш. Однако Карел уменьшил силу удара, встретив его рано.
Вспышка боли обожгла его голову, но не лишила его способности сражаться, на что надеялся Гаш.
Используя силу инерции, Карел толкнул более мощного противника обеими руками, отбросив его назад. Уже потерявший равновесие после незавершенного удара Гаш упал на спину, с грохотом ударившись о палубу.
Это позволило Карелу выиграть бесценные секунды, позволившие ему восстановить зрение.
Даже в момент дезориентации Карел отчетливо слышал вой Гаша.
Если бы противник таким же образом толкнул Карела на землю, он бы, используя момент падения, сгруппировался бы так, чтобы быстро оказаться на ногах.
Но Гаш, очевидно, никогда не изучал военное искусство Мок’бара, потеряв нужные секунды на то, чтобы встать на ноги. Карел краем глаза заметил Гаша, пытавшегося подняться, но кровь бежавшая со лба, заслоняла обзор.
Он больше чувствовал, чем видел незащищенное место, которое оставил Гаш. Отец Карела однажды рассказал ему историю о друге-воине, которого он знал. Его друг однажды вступил в схватку с огромным наусикаанцем и нанес удар, когда увидел слабое место в его защите.
Именно тогда воин понял, что скоро станет бесполезен. Всего за несколько лет до этого он бы нанес удар до того, как рассмотрел бы слабое место. Теперь же его инстинкты притупились до такой степени, что ему приходилось ждать, пока его глаза не скажут его крови, что пришло время для боевого клича.
Карел не стал ждать ответа глаз. Он ударил туда, где, как он рассчитывал, должна быть голова Гаша, и почувствовал, как один из его кулаков столкнулся с чем-то твердым, что к его удовлетворению было лицом начальника.
Гаш отскочил, и Карел выбрал этот момент, чтобы вытереть кровь с лица. Теперь зрение стало четким, и он увидел Гаша, который поднимался с пола с помощью одной руки, опираясь на консоль. Вторая рука была свободна для отражения любой атаки.
И опять Карел не стал ждать. Используя комбинацию Мок’бара, он нанес удар одновременно левой и правой рукой. Однако к его удивлению, Гаш оказался быстрее, чем надеялся Карел, поднявшись на ноги прежде, чем удары Карела достигли его головы.
Хотя ему удалось нанести ощутимый удар по боку огромного клингона, комбинация не смогла вывести Гаша из строя, как надеялся Карел. Вместо этого Гаш просто поглотил удары и толкнул Карела. Движение оказалось неуклюжим, но эффективным, и Карел отшатнулся назад.
Теперь оба клингона оказались лицом к лицу на расстоянии менее двух метров – каждый спиной к оружейной консоли.
Карел предпочел бы более просторную комнату для маневрирования. Мок’бара могло быть ужасным орудием, позволяющим воину победить более сильного и высокого врага. Но искусство такого боя требовало пространства для наиболее разрушительных ударов. В обычном бою сила Гаша, его размеры и грубая мощь играли в его пользу.
Для того чтобы контролировать сражение, Карелу необходимо было передвинуться вперед. За консолями перед дверью было больше свободного пространства. Если же он позволит себе играть по правилам Гаша, то скоро будет разбит.
Карел бросил взгляд на комнату. Второй офицер Клак и офицеры оружейной комнаты с интересом наблюдали. Обычно в споре подобного рода хороший командир мог ожидать помощи от подчиненных. Это было так. По мнению Карела, лояльность была своего рода силой.
К счастью, Гаш не был хорошим командиром.
Огромный клингон напряженно посмотрел на Карела, и тот увидел горящую в глазах Гаша ненависть. Ненависть и что-то еще – Гаш не собирался победить Карела, он намеревался его убить.
Затем Гаш сделал кое-что, удивившее Карела. Он улыбнулся.
Не успела улыбка исчезнуть с его лица, как Гаш начал атаку, выбросив не кулак или ногу в сторону Карела, а сразу все тело.
Карел знал много приемов, которые бы позволили бы ему сохранить баланс и увернуться от такой атаки, используя инерцию нападавшего против него. Отставив одну ногу назад, Карел обхватил себя и приготовился повернуться, когда Гаш его ударит.
Движение помогло бы, если бы не консоль сзади, помешавшая ему поставить ногу в нужную позицию.
Поэтому вместо исполнения простого броска Карел лишь повернулся сам. Когда Гаш нанес удар, он ударил по боку Карела, придавив его бедро к консоли и заставив откинуться назад.
Карел задохнулся, а через мгновение оказался придавленным к консоли; огромная рука Гаша сомкнулась вокруг его горла.
Карел пытался вздохнуть, но не мог. Гаш сильнее сжал горло, и клингон понял, что ему осталось жить очень недолго.
Проклиная себя за то, что позволил такому неуклюжему врагу оказаться лучше себя, Карел подумал о своем отце, который жил и умер с честью, и ударил Гаша. Он бил назад и смог попасть только по нижней часть тела.
Затем Гаш наклонился и, коснувшись лицом лица Карела, прошептал ему в ухо.
– Твоя смерть будет жалкой, землянин, – сказал он, сжимая сильнее.