Прикрывая спину Рону, я двигался сам и действовал копьём, как на тренировке: укол, отвод, поворот, наклон, укол, уход. В голове не было особых мыслей, просто я контролировал движение тела и повторял то, что Рон в меня вбивал часами тренировок.
— Эх, славно повеселились, — внезапно раздался весёлый голос нубийца. — Теперь ночью спокойно пожрём и поспим.
Я недоумённо поднял на него глаза, а затем осмотрелся: вокруг нас тихо лежали мёртвые и стонали раненые гномы.
— Что, всё, что ли? — как-то тупо спросил я.
— А ты чего хотел? — заржал Рон. — Вина и тёплых баб под бок?
— Ну, я ничего не понял. — Я находился в лёгкой прострации от пережитого первого боя в своей жизни.
— Ты молодец, — нубиец внезапно похлопал меня по плечу, — троих успокоил, хвалю.
— Троих? — Я уставился на него. — Кого? Когда?
— Вот, блин, ученик достался. — Негр досадливо покрутил головой и, показывая пальцем, стал объяснять: — Первого в горло, второго в пах, третьему сначала пропорол ногу, а потом добил в живот. Славный, кстати, выпад, прямо как мой.
Я посмотрел на лежащих, осознал его слова, и меня стало рвать. Уронив копьё, я упал на землю, выворачиваясь буквально наизнанку.
— Эх, молодёжь, — усмехнулся нубиец и пошёл к раненым, делая над каждым всего лишь одно движение.
Я, увидев, что он творит, отвернулся, меня замутило ещё сильнее.
— Облегчился — и хватит. — Меня подняла крепкая рука нубийца. — Эх, такой завтрак пропал зря.
— Всё бы тебе ржать. — Я с трудом поднялся на ноги, меня слегка качало. — Хотел бы я посмотреть на твоих первых убитых.
Нубиец внезапно замолчал и, глядя в степь, сказал:
— Моим первым убитым был мой брат.
Я от неожиданности такого признания даже забыл о своём состоянии.
— Как так получилось?
Но секундная откровенность отступила, и Рон снова стал прежним.
— Никак, — отрезал он, — но я точно не блевал и не пачкал свою одежду. Почистись пока, а я соберу припасы, миссию нашу никто не отменял, — продолжил он и, оставив меня, направился к убитым.
Когда он вернулся, я уже пришёл в норму и, стараясь не смотреть на трупы, возле которых начали виться мухи, чистил копьё.
— Лови, вот твой груз. — Нубиец перекинул мне большущий мешок, который я с трудом поймал на лету. — Понесём только еду и воду.
Взвалив на себя мешок и упаковав копьё, я выжидающе посмотрел на него.
— К кочевникам идём, — видя моё недоумение, объяснил он. — Или планы поменялись, ваше баронство?
Я задумался, картины мне рисовались не очень приятные.
— Лучше вернуться, — проговорил я. — Если у нас засланные казачки, дело одним нападением не окончится. Нужно возвращаться!
Нубиец пожал плечами и, развернувшись, зашагал в степь. Оказалось, что Рон прекрасно знал, где мы находимся, поскольку в долину мы вернулись уже на второй день. Едва показались знакомые места, я ускорил шаг. Нубиец, наоборот, слегка сбавил.
— Пошли быстрее, — поторопил я его.
— Думаю, торопиться уже нет смысла, — ответил он. — Большая часть барака разрушена, кузня развалена, гномов не видно.
Я в который раз поразился его зрению.
— Всё же хотелось бы узнать подробности и поскорее, — пожал я плечами.
Гномов мы увидели, ещё не доходя до барака. Они занимались тем, что стояли кучками друг напротив друга и, размахивая кулаками, орали. Мы подошли почти вплотную, прежде чем нас заметили. Наступила глубокая тишина. Я постарался успокоиться и привести свои мысли в порядок, теперь каждое моё слово решало очень многое.
— Ну вот, ни на минуту нельзя вас оставить, — скучающим тоном начал я, встав между спорщиками. — Что за столпотворение? Почему никто не работает?
Вперёд выдвинулся Дорн с перевязанной какой-то грязной тряпкой головой и кровоподтёками на лице.
— Тан? А где ваш отряд? — озадаченно спросил он.
— Умер, — буднично ответил я, осматриваясь.
Везде явно присутствовали следы рукотворных пожаров, нубиец всё верно рассмотрел: барак был сожжён, постройки, сделанные из камня и потому не горевшие, были разломаны.