Они старались прикоснуться к Темьяну-Барсу, а затем падали перед ним на колени, кланялись, утыкаясь лбами в серый туман, словно молились.
Некоторые неумело плакали, размазывая по щекам редкие слезинки, а другие, напротив, пытались улыбаться. Но улыбки получались у них еще хуже, чем слезы, и Аль вдруг отчетливо осознал, что эти люди сейчас впервые в жизни выказывают столь непривычные и несвойственные им эмоции.
Барс от происходящего совсем ошалел - сидел, разинув пасть, вывалив розовый язык, и растерянно смотрел на царящую вокруг него суету.
Жрец, единственный из трагги, не участвовал в столпотворении. Он застыл поодаль, скрестив руки на груди, надменно вздернув подбородок и, как обычно, глядел поверх голов. Его осанка не потеряла величия, как и положено вождю, но Аль явственно разглядел подозрительный блеск в его глазах. Жрец, несомненно, разделял чувства людей своего племени и сдерживал собственные, бьющие через край эмоции из последних сил. Видно, победа Темьяна значила для трагги очень много.
Жрец почувствовал взгляд Должника, но не снизошел до ответного. Напротив, его лицо словно закаменело, а губы сжались в нитку.
- Чужакам лучше выйти из круга, - прошипел жрец, явно адресуясь к Алю и Эрхалу.
- Пойдем, - маг потянул Должника за рукав, - постоим возле вон того костерка.
- А Темьян? Он разве для них не чужак?
- Сейчас - нет, - усмехнулся в ответ Эрхал. - Темьян сейчас для трагги самое почитаемое существо на свете. Он - бог! Они за него жизни готовы отдать. Конечно, это все только до тех пор, пока не завершен Ритуал. А потом Темьян снова превратится в «недостойного чужака», и те самые трагги, которые сегодня падают перед ним на колени, завтра будут его откровенно презирать и втаптывать в грязь.
- Как-то это все... неправильно, - покрутил головой Должник. - Так нельзя обращаться с людьми. Сперва возвеличивать до небес, а потом выкидывать на помойку.
- Ничего не поделаешь, Аль, такова участь всех богов и кумиров. И Темьян не станет исключением. Как только в нем минет надобность, его предадут забвению.
- А как же обыкновенная благодарность? Вы же с ним рисковали жизнью, чтобы помочь им.
- Благодарность, - хмыкнул Эрхал, глядя на жреца. - Такого слова нет в лексиконе трагги.
- Ты прав, амечи, - тихим, дрожащим от напряжения и сдерживаемой ярости голосом ответил жрец. - Прав! У трагги нет времени на разные глупости... Вы, существа, живущие так долго, что успеваете познать скуку и тоску, разве вы способны понять, каково это - каждую ночь закрывать глаза, не зная, откроешь ли их поутру? У трагги возраст определяется не годами, а пробуждениями. Дети, пережившие свое четырехтысячное пробуждение, считаются совершеннолетними, а ведь им нет и одиннадцати лет! В этом возрасте человеческие дети, да и дети остальных рас, только начинают взрослеть, а трагги уже считаются вполне зрелыми: мальчики становятся воинами, а девочки вынашивают первенцев... Мы считаем каждый прожитый день... Вот мне тридцать два года, и, по меркам трагги, я древний старик. Я пережил 11686 пробуждений, прожил 11685 дней, и могу подробно описать каждый из них. Каждый! А кто из вас способен точно вспомнить, что он делал ну, скажем, в первый день зимы прошлого года? А два года назад?
Жрец вперился горящим взглядом в Эрхала. Маг низко опустил голову, внимательно разглядывая туман под ногами. Трагги перевел взор на Должника.
Аль с трудом поборол желание взглянуть жрецу в глаза, чтобы войти в соприкосновение с его судьбой и попытаться помочь. Но он вспомнил слова Наставника: «На свете очень много боли и слез, а вас, Должников, мало. Как ни старайтесь, вы не сможете взять на себя все горе Вселенной. Даже ваших - безграничных - сил не хватит на всех. Поэтому не отвлекайтесь, не смотрите по сторонам, а спокойно и целеустремленно выполняйте свой приказ. Помните - это для вас единственно важное».
Аль привычно прогнал ненужную жалость и невольно усмехнулся, подумав, что в лексиконе Должников тоже нет места некоторым словам. Состраданию, например...
Жрец словно прочитал его мысли. Горькая улыбка скользнула по губам тридцатидвухлетнего старика. Он отвернул голову и заговорил очень тихо. Приходилось напрягать слух, чтобы расслышать:
- Пробуждение... Я расскажу вам, что это такое... Первый миг жизни, первое биение сердца, первый вдох... Знаете ли вы, как бывает сладок воздух? Ты дышишь и не можешь надышаться. Ты лежишь, не открывая глаз, впитываешь звуки и запахи жизни. И ты счастлив, оттого что жив, что тебе предстоит еще один такой длительный и насыщенный день... Да, ты счастлив в первый момент... А потом приходит страх. Нет, не страх - ужас. Тебе придется открыть глаза и увидеть тех, кто не проснулся. Твоих близких. Любимых. Единственных...