На что в голове звучало шаолиньско-монашеское: "Нормальный ход!"
Как-то раз Саня для эксперимента подкрался на четвереньках к порогу балкона. Осталось руки протянуть к щиколоткам...
- У тебя че, - вдруг обернулась Ленка, - крышу сорвало? На Маугли тренируешься?
- Стержень от авторучки уронил, - нашелся Саня.
- Завещание писать, если вдруг пяткой по бестолковке заедут?
- Ага, заявление на развод.
Глава шестнадцатая
ГОЛАЯ АУРА
Кстати, за тот нокаут толкушкой по голове Саня мысленно благодарил супругу. Какой к черту супермен, если ни разу не спортивная женщина уработала! Стал самоусовершенствоваться с еще большей упертостью. мало того, что четыре раза в неделю ходил на ушу, занимался гантелями, ходил в бассейн, бегал. Все свободное время не покладая рук и ног было занято. Никаких задержек на работе для выпивонов, чем славился их коллектив мастеров кисти. Никаких праздношатаний. На домашние дела тоже времени не оставалось.
Внешние результаты стали проявляться, как в книжках про ведьм и колдунов. Вспять пошло развитие. Вместо развесистого живота - пресс бугристый: обухом по нему стучи апперкот - не пробьешь. Кисель, болтавшийся на месте бицепцев и трицепцев, исчез. Фигура сделалась - увековечься перед объективом с женой на пляже, ее подруги локти себе обкусают от зависти.
И что поразительно - зрение на три диоптрии улучшилось. Пошел к врачу, а тот говорит: "Что вы мне голову раньше дурили "не вижу, не вижу"! У вас стопроцентное зрение!"
Но главная чертовщина - Саня лицом назад пошел.
Когда киношный гений ушу Брюс Ли умер в сорок лет, при вскрытии у врачей глаза на лоб выскочили - внутренности, как у восемнадцатилетнего. Что у Сани под ребрами творилось - никто не заглядывал, тогда как снаружи пацанистым стал. Румянец заиграл на щеках, как у допризывника, морщинки из углов рта испарились, будто кожу за уши натянули. Раньше одни бабушки "молодым человеком" называли, теперь молодухи так окликали. Новички в секции спрашивали: "Ты уже работаешь или еще учишься?"
Не за горами сорок, а ни грамма солидности на лице. Тогда как жена, вспыхнув знойным цветком у моря, начала сдавать позиции жгучей женщины.
И прекратила тянуть Саню на прогулки по городу и в фотоателье. Каждый вечер натиралась, мазалась, пила бальзамы. Отчаянно тормозила вчерашнее время. Но чем дальше, тем больше: смотришь в зеркало, а глаза бы не глядели. Морщинки, крапинки, седина в прическу...
В тот день заарканила Саню после тренировки на рынок сходить, отовариться на неделю. Набили две сумки с верхом. Сане, дело житейское, приспичило в туалет.
- Не мог заранее побеспокоиться! - проворчала Ленка.
Саня, выдержанный ушист, спорить не стал. Отдал сумки, неудобно с ручной кладью нужду справлять. Да шага не успел в сторону "М" сделать, торговец горной национальности из-за прилавка завайвайкал:
- Вай-вай-вай, как не ай-я-яй! Маладой чиловек, ти би своей маме памагал!
Абрек был, как полагается, с большим носом, вокруг шнобеля чернела щетина, на нем чернели солнцезащитные очки. Уроженец востока не мог промолчать на русскую невоспитанность:
- Памаги! Мама тяжело нэ нада волочит!
Ленкино лицо враз рассвирепело, отчего у Сани отбило все естественные желания, выхватил у "мамы" сумки, забыв про "М".
- Маладец, малчик! - добавил масла абрек.
- Какая я тебе "мама"? - зашипела Ленка.
- Нэ дэвочка ведь? - логично удивился торговец горной национальности. И снял очки исключить ошибку. - Сапсем нэ дэвочка.
- Он мой муж! - ткнула в Саню.
- Карашо, мамаш, очень карашо! - обрадовался за Ленку. - Маладой муж под бок!
- Этому "маладому" до пенсии ближе, чем тебе до кишлака.
- Ты мой дом не суйся грязные руки! Там война гремит!
- Там война, а здесь мать родна!
- Ты, мамаш, честнае слово, подбирайся в выражениях!
- За что женщину обзываешь?! - вступилась за Ленку ветеранского вида гражданка. - Понаехали обдирать с нас три шкуры, еще изгаляются.
Абрек от базара ввязался в диалог с новым оппонентом, Саня не стал ждать окончания перепалки: сам зацепил - сам пусть и отбивается, - потащил сумки домой.
А там Погранец ждет, в глазах огонь с искрами. Завлек Саню в дальний угол и зашептал горячо:
- Хорэ из ямы козлом скакать! Надо, хрен ли по фигу, учиться ауру видеть и чакры!
С пуковыми йогами ничего не вышло, и вот новый путь самоусовершенствования надыбал.
Короче, бросай все и осваивай методику ауразрения, чтобы противник ни рукой ни ногой дрыгнуть не успел, рта не раскрыл, а ты его лучше всяких узи и рентгенов распознал. Какая чакра с пробоиной, где другие слабые места, через которые одной левой можно уработать любого громилу. А может, наоборот - с виду соплей перешибешь, а из него энергия прет, аура, как солнце, блещет, тут хватай ноги в охапку и рви во все лопатки, пока целый.
По ауре сразу видно с добром гражданин или камень за пазухой греет.
- А потом научимся чакры дырявить! Не надо будет руками махать!
"Вот бы Ленке сексчакру унять!" - помечтал Саня.
Погранец познакомился с рериховцем, и тот поделился методой тренировки ауравидения. Была она со стриптизом. Поистине - куда ни плюнь: в шершеля фам угодишь.
- Надо голую бабу к окну поставить и сосредоточенно смотреть на края фигуры, - доложил Погранец. - Со временем аура обязательно проявится.
- На кого смотреть? - переспросил Саня.
- Тебе на голую жену сподручнее. Всегда под рукой. Поставил и тренируйся.
- Почему не на мужика пялиться? - поинтересовался Саня.
- Я могу раздеться?
- Не надо! - отказался Саня.
- Вот видишь! Разумею так, что баба есть баба! На нее глядеть приятственнее.
- На ауру ведь надо смотреть!..
Не сразу Саня к Ленке с предложением постоять у окна нагишом подступился.
- Ты вообще уже ку-ку! - отреагировала, смеясь, супруга. - Гольем торчать перед тобой, я что - девка по вызову?
Но Саня хитрец за это поклялся выложить кафелем туалет. Полтора года плитка без движения тосковала под ванной.
- В нашем сортире только фильмы ужасов снимать, - ворчала Ленка. Когда сделаешь?
- Не то место, где витают в поэтических облаках, - отшучивался Саня.
А тут пообещал под евростандарт заделать. Жена знала, если захочет - по высшему классу сработает. Руки у Сани как надо были заточены. Только ремонтного рвения в них не проявлялось.
- Ты меня за какую-то продажную держишь! - погрозила пальцем Ленка.
Но, как ни уговаривал, согласилась на половинчатом варианте. Не в натурально-блистательном виде ауру показывать, а в нижнем белье.
Расположил натуру Саня спиной к окну, тюлем задернутому, и включил глаза. Ленка солнышком освещенная стоит... Нет, загляденье картинка. Этот купи-продай горной национальности с похмелья, наверное, был. У Ленки рыжие волосы по смуглым плечам, фигура с волнительными деталями... Аж где-то в пупковой чакре екнуло... Жаль, не та программа момента, чтобы объемы взглядом наглаживать.
Вперился в края супругины. Вызывает ауру на себя...
А взгляд, хоть кнопками пришпиливай, никак на границах жены не сосредоточится. Первый слой ауры, как говорил Погранец, на расстоянии 3-5 сантиметров от тела находится, но взгляд оттуда на бюст, едва лифчиком прикрытый, съезжает, по другим телесам воровато бегает.
И добегался. "Она же растолстела!" - вдруг сделал открытие. Как раньше не замечал? Все свободное время в тренировках, некогда посмотреть, что под носом делается. И в бедрах есть прирост фигуры, и в плечах раздалась, живот из плавок лезет. Конечно, женщина без живота, как квартира без мебели. Да зачем выше крыши загромождать себя?
Расстроился Саня. Прав был торгаш с кавказских вершин.
Но придушил Саня критический выброс, не дал чувствам разгуляться, вспомнил, какая сверхзадача поставлена. Тряхнул головой, разогнал глаза по местам. Левый - налево, правый - на свой край. Приказал зреть ауру.