Ниже просьбы стояли размеры домовин. Для себя, мужа и свекрови.
Свекрови, правда, не совсем точные. С мужа, когда спал, мерку складным метром снимала. Свекровь жила отдельно. Обмерять ее, объяснив, что к чему, было рискованно, запросто крик поднимет: "Убить хотите!" Поэтому методом нескольких подходов Светка установила - верхняя точка объекта на уровне Светкиных глаз.
- Не понял? - начальник цеха вытаращил на просьбу глаза. - Какие гробы? Кому?
- Себе, мужу и свекрови! Плексигласовые. Имею право, ветеран объединения.
- Ты че, издеваешься! - начальник был мужик нормальный, но издерганный бестолковостью производства перестроечных лет.
- Че издеваюсь? - взвилась Морозова. - Субботе можно, а мне сразу "иди на три веселых" буквы. У меня стаж хоть и меньше, зато ни одного залета! А он через день да каждый день керосинит!
Купил Суббота Светку.
- Свет, ты че на зятя не заказала? - хохотали в цехе. - Сама же говорила "убила бы!"
- Дураки недоделанные! - злилась Светка.
И молчала, что зятю планировала в следующий заход гроб сделать.
С месяц кипела Морозова желчью. И дождалась часа возмездия.
Засекла в тот день, как к Субботе, что-то пряча в сумке, зашел в обеденный перерыв мужик из сборочного. "Заказчик", - наметанным глазом определила Светка. Под конец смены тот еще раз заявился. После чего Суббота забегал, как пацаненок, которому игрушечный пистолет подарили.
"Спиртом рассчитался", - мстительно усмехнулась Светка.
Подгадала по окончанию смены за пропуском к табельщице подойти вместе с Субботой. Последнего знала дольше, чем родного мужа, поэтому сразу сделала заключение, объект наблюдения принял. И хорошо.
На заводе в очередной раз шла кампания борьбы с пьянством. Светка, не называя себя, позвонила в караул и доложила о Субботе. Причем, подсказала все тонкости. Предупредила, с виду Субботин почти трезвый: "Сразу не определите, надо подержать, пока не развезет".
Суббота подошел к кабине, а его под белы руки в караулку и к батарее жаром дышащей. Посидел он минут десять и вдруг как запоет: "Все подруги по парам разбредись по амбарам, только я в этот вечер свой амбар не нашла!"
Начальник цеха не стал Субботу защищать.
Мастер ходил к нему, просил: "Надо оставить, работать некому!" Начальник уперся: "Я к директору не пойду! Надоело цацкаться!"
"Отстоял бы, - думал Степа, получив известие о самоубийстве, - и жил бы Суббота".
В последние годы тот, конечно, закладывал прилично. В семье наперекосяк шло. Сына за наркотики посадили. А жена была не хуже Светки. За каждую копейку пилила. Бывало на рыбалку или охоту поедут, на дерьмо изойдет, если без добычи вернется. Суббота, в случае неудачной поездки, обязательно на обратной дороге трофеи покупал. Раз, по молодости еще, на зайцев к Степиному свояку в деревню отправились. Какие там зайцы? Мороз за сорок. В охотничьей избушке пропьянствовали два дня. Но Суббота, предвидя нулевой расклад, по блату в заводской столовой пару кроликов купил. И гордо бросил жене в качестве зайцев. Сам спать завалился. Вдруг удар в бок:
- Это что за на фиг? - жена сует под нос кролика, точнее - штамп синий на нем.
- Ты че, - Суббота ни на секунду не растерялся, - не знаешь? Вышло постановление, охотишься, а егерь объезжает угодья. Засек выстрел и на снегоходе на звук. Руку под козырек фуражки: "Предъявите зайца". И штампует, чтобы лишних не нащелкали. Поэтому, как убил, сразу свежуешь, пока не застыл.
Выспавшись, Суббота сообразил, что ляпнул глупость. "Под козырек фуражки" в сорок градусов не по сезону форма. Но жена, довольная добычей, пропустила мимо ушей непогодную несуразицу.
Год назад Суббота с женой развелся. Но жил-маялся под одной крышей.
А как уволили, поехал к матери в деревню. И вот цеховской ветеран-пенсионер ездил в те края к родственникам и привез печальную новость.
- Суббота он и расчет полный не получил, - сказал мастер, - денег на заводе не было. Махнул рукой "потом" и уехал.
- Давайте кто сколько может скинемся, матери переправим, - предложил Степа. - На колхозную пенсию старуха перебивается. Как еще хватило схоронить! А Суббота тридцать лет на заводе проработал.
- Деньги деньгами, но надо и памятник сделать, - предложил мастер. Мать точно не сможет в деревне.
- А как транспортировать?
- Поеду на рыбалку и завезу.
Начальник цеха без разговоров разрешил делать памятник.
- Если не сможешь переправить, - сказал мастеру, - я устрою машину.
В последнее время с металлом была напряженка, но мужики нашли и на памятник, и на надгробие. Сварной Вова Лепешкин вытащил из "закромов" звенья оградки.
- Один заказал и пропал. Сосед по даче, правда, просил, да ладно, еще сделаю.
Памятник покрыли молотковой эмалью. Степа договорился с женщинами на покраске. Те Субботе сделали без всяких "шоколадок".
- Че на табличке гравировать? - подошел к мастеру Степа. - Дату смерти не знаем.
- Одну фамилию нехорошо. Давай пока годы жизни, а со временем уточним и заменим.
На том и постановили, а на следующий день Степа пришел домой с пьяной песней, уволившей Субботу с завода: "Все девчонки по парам разбрелись по амбарам..."
- Допьешься, как Суббота! - бросила жена.
- Как Суббота пойдет! - скинул пальто Степа.
Утром прикручивал табличку к памятнику, когда увидел, как Светка Морозова в проходе схватилась за сердце и рухнула на ящик с противопожарным песком.
Через секунду у самого Степы колени ослабли. По цеху шел Суббота. Не повесившийся.
- Кто помер? - отодвинул Степу, пытавшегося спиной закрыть табличку. Не понял, чем мужик бабу донял? - нахмурил лоб.
А вечером, когда дома у мастера праздновали чудесное "воскрешение", даже прослезился, после второй рюмки.
- Не ожидал, мужики. Думал, все - крест на мне поставили.
- А мы целый памятник! - хохотнул мастер.
- Спорили, крест или звездочку! - Вова сварной добавил веселья.
- А сам-то сам, - ткнул Вову в бок Степа, - что говорил? "Пару завитушек надо приварить, Суббота веселый был!"
- Спасибо, мужики! Честное слово, не ожидал!
- Че мы, не парни? - хлопнул Субботу по плечу Степа. - Хомяк без раздумий был "за". Светка Морозова пятьдесят рублей первой внесла.
- С месяц, - рассказывал воскресший, - муторно было. В петлю не собирался, но попил самогоночку. А потом на мельницу устроился. Нормальсон. Приезжайте на охоту-рыбалку.
- Однофамилец с каких щей повесился? - спросил Степа.
- От хорошей жизни, - Суббота разлил еще по одной. - За вас, мужики! Что не скурвились.
- И чтоб железо в штанах и деньги в карманах.
- И чтоб железо на памятник долго не понадобилось...
ПРОТИВОГАЗ НА ДРОЖЖИ
Кому было за сорок и более в ночь, когда под елку ввалился двадцать первый век, у тех жизнь надвое располовинена. Там тебе период с серпом и молотом на значке, тут - непонятно как обозвать. Кто-то из штанов рвется наружу, уракая наличию второй части, другие памятью в первой безвылазно застряли и кричат: профунькали счастье за поломанный доллар.
Катаклизм тряхнул так, что два интеллигента из советского периода могут на Канарах загорелый нос к облезшему столкнуться, а могут - в бомжатнике. Самое смешное: и та и другая парочка в процессе беседы вдруг бросится продолжать спор, затеянный давным-давно где-нибудь на симпозиуме в Карловых Варах.
В нашей истории научный диспут на старых дрожжах не вспыхнет, но неожиданная встреча, ноги которой имеют дрожжевую основу и растут из советского Порт-Артура, произойдет.
У Вовы Чуднова был девиз: "Че трястись над прошлогодним снегом". Никто еще не понял - из какого места крылья растут у едва зашевелившихся ветров перемен, как Вова коммерческую тропу на запад проторил. "Главное, - камлали газеты, - каждому хорошо трудиться на своем месте". Вова не стал ждать, когда нагрянут из Москвы замечательные времена. Рядом со своим рабочим местом в сторону Европы организовал хитрое совместное предприятие. Французская фирма закупает решетки из алюминиевых сплавов для очистных сооружений. На любой извращенный французский вкус - восемь типов и крепеж к ним из того же материала.