— Да. Они сначала издевались над ним, а потом, когда одному из них это надоело, он убил его. И, кажется, что-то забрал.
— Да ты видела уже предостаточно. — Костя испытывает какой-то странный восторг от этого. — Отлично. Тот, кого они убили, скорее всего, был неопытным душегубом. Или же очень удачливым неофитом.
—Удачливым? — переспрашиваю я.
— У него были жетоны.
Надо изобразить удивление, чтобы он ничего не понял. Нельзя, чтобы он догадался…
— Жетоны?.. Монеты?
— Вроде того, — произносит Костя, не сводя с меня взгляда. — Чтобы выбраться из города они тебе пригодятся.
— И как их получить?
Доехать до конечной станции. Этот вариант я знаю. Но есть ли еще какие-нибудь?
— Способов, на самом деле, не так много. Самый простой — отобрать у других.
— А как узнать, у кого они есть?
Этот вопрос ведь прозвучал логично, верно? Я не кажусь кровожадной или странной? Если я хочу выбраться отсюда, а рассчитывать кроме себя мне больше не на кого, то я должна знать, как заработать «денег» на билет из этого места.
— Они есть у каждого душегуба. Ты гарантированно получишь один жетон, когда тебя заклеймят.
Костя заказывает рукав куртки на правой руке, показывая уже знакомую мне безделушку, и мне не удается сдержать эмоции.
— Вот теперь я вижу реакцию на твоем лице, — говорит он. — У кого ты успела заметить такой браслет? В ночной темноте, лишь при факелах… Не ври о том, что у своих ночных душегубов.
— В вагоне был один мужчина… — признаюсь я, вспоминая Семена.
— Подстрекатель, — кивая, произносит Костя, веря моим словам. — Они подсаживаются в поезд, который впоследствии укатится «не потому пути». Он был один? Вряд ли… Их обычно несколько.
— Браслет я только у одного видела, — говорю я и тут же поспешно добавляю: — Нечаянно. Мне показались странными засечки на нем.
— Их было много? Больше десяти?
— Намного больше… Я спросила, что они означают, а он сказал, что это его заслуги. И что у всех его друзей такие браслеты есть.
— Какой разговорчивый тебе попался душегуб, — оторвавшись от стены, произносит Костя.— Видимо ты ему приглянулась.
Он подходит к своему спальному, как мне кажется, месту. Это был какой-то матрас, больше похожий на желтую губку для мытья посуды, только без жесткой, темно-зеленой стороны, чем на настоящий матрас с пружинами и различными прослойками.
— Каждый раз, когда…
— Подожди!.. — перебиваю я его, боясь забыть об одной детали. — У тебя тоже есть этот браслет…
— И даже с заслугами. — Костя скрывает свое «клеймо» под одеждой. — Как я уже говорил, у неофитов два пути. Закон джунглей — или ты, или тебя. Все просто.
— Ты убивал?..
Я спросила это как-то осторожно и слишком тихо. Если он душегуб, то…
— Я просто очень хотел выбраться отсюда, — говорит Костя осипшим голосом, переходя на другую тему. — Жетоны можно заработать еще одним способом. Раньше, как мне говорили, в городе было много игровых автоматов. Не знаю, правда, кто их сюда приволочил и кто загружал в них жетоны, но попытать удачу можно было и с ними.
— Сыграть?
— Сыграть.
— Но…если у тебя только один жетон…
— Шанс выиграть крайне низок. Но отчаявшиеся люди идут на все, чтобы выжить… Я начинаю забегать вперед. В общем, считай, что заработать жетоны сейчас можно одним способом — отобрать их.
— А игровые автоматы еще где-нибудь есть?
Зачем он вообще начал мне про них рассказывать?.. Неужели догадался о моем обмане? Плохая из меня актриса. А ведь я всегда считала, что могу сыграть на экране в сто раз лучше наших актрисулек, на игру которых смотреть невозможно. Чем они только на курсах актерского мастерства занимаются? Дикцию отрабатывают и учатся говорить с широко раскрытым ртом?..
— Есть. У душегубов. Став одной из них… А ты станешь душегубом, если захочешь жить, — Костя замечает, что я только что собиралась возразить его словам, — ты можешь попытать удачу. И проиграть. И взять в долг у Князя.
— Князь?..
Хочется рассмеяться от такого прозвища. Вроде бы этот титул должен внушать какой-то страх, но в современном мире он ничего не значит. Но, стоит согласиться с тем, что в данном случае «князь» звучит лучше, чем «король», «царь», или «принц». Вот «принц» вообще был бы тут не к месту.
— Он среди душегубов главный. Всем тут заправляет. И у него много жетонов. И оружия. Настоящего оружия.
— Поэтому он главный?
— Именно. Я здесь уже года два…
— Два года?!
Мой выкрик звучит неестественно громко. Да это не выкрик, а самый настоящий истеричный визг.
— Ты ведь сказал, что убивал ради жетонов. Сколько… Сколько же их нужно, чтобы выбраться отсюда?
— Я уже говорил.
Говорил?.. Когда это?
Пытаюсь вспомнить весь наш разговор с самого начала. В какой момент он мог озвучить нужную мне цифру? После того как мы вернулись. Это точно. Когда мы заговорили о жетонах?.. Когда он вспомнил о том мужике во дворе. Что он сказал?.. Эм… Неопытный душегуб или удачливый неофит. Жетоны. Можно отобрать у тех, у кого есть браслет, который я видела у Семена…
—Д-десять?.. — спрашиваю я, и в носу тут же свербит.
Пожалуйста, скажи, что их нужно не десять…
— Десять, — подтверждает Костя мою догадку, и я чувствую, как внутри меня что-то обрывается.
У меня было десять жетонов… Если бы я только не пошла проверять… Если бы меня только не заметили, и мне бы не пришлось прятаться… У меня бы все еще было десять монет… Я бы могла выбраться отсюда…
— Как?.. Куда деть десять жетонов, если я смогу их добыть? Как вернуться обратно?.. И… Почему ты все еще здесь?
— Когда становишься душегубом, понимаешь значение фразы «все общее». Ты можешь отобрать жетон, можешь выиграть…но он твоим не станет. Ты должна будешь отдать его Князю. За эту плату ты получишь воду, еду, спальное место. И пометку на браслете. Десять принесенных Князю жетонов равняются одному твоему собственному. Который станет твоим и Князь его назад не попросит.
— Почему люди ему подчиняются? Из-за оружия? Душегубов вообще много?
— Здесь много людей. Оружие, конечно, играет важную роль, но твоя жажда и голод будут сильнее страха получить пулю. Ты ведь видела, что здесь сухо. Воды нет, хоть она и должна быть.
— Она вся у Князя? — догадываюсь я.
— Вся. До последней капли. Резервуары охраняются. К ним не подобраться. Еды здесь практически нет. Много крыс, иногда попадаются собаки и кошки. Душегубы их разводят на специально выделенных территориях. «Фермах». Там же, я слышал, могут на убой привести и провинившегося душегуба.
—У-убой?..
Я чувствую, как от собственного воображения вверх по горлу подкатывается рвотный ком.
— О-они едят людей?..
— Когда по-настоящему захочешь есть, тебе будет все равно человек у тебя на тарелке, крыса или собака. Ты простозахочешь утолить голод.
Не хочу спрашивать у него о том, пробовал ли он на вкус человеческое мясо. Даже думать об этом не хочу. Я лучше умру с голода, чем засуну в себя что-то настолько… Фу. От одной мысли о таком приеме пищи меня зазнобило.
— Давай…не будем больше говорить о местной гастрономии…
— Как хочешь. — Костя пожимает плечами, для него подобные разговоры не кажутся чем-то вопиющим и выходящим за рамки морали. — Я не знаю, куда девать заработанные десять жетонов. Здесь нет касс, но я предполагаю, что вернуться обратно можно с какой-нибудь станции.
— Поэтому ты спросил о том, на какой я вышла?
— Да. В этом городе много станций. Но на большинство из них не попасть. Я пытался с уличных, через туннели… Но… Это невозможно.
— Из-за «змеи»?
— И из-за нее тоже.
— Так…почему же ты все еще?..
— Мои жетоны украли…
Костя выглядит злым. Он сжимает кулаки и скрипит зубами с такой силой, что я отчетливо слышу этот эмальный скрежет.
— Поэтому помогать я больше никому не собираюсь.