— Почему я должен тебе верить? — спрашивает он.
— Потому что, во-первых, я в Клоаку попала одновременно с тобой. А во-вторых, я хочу выбраться отсюда так же сильно, как и ты.
Ты же именно этого хочешь, да?
— Признаюсь, я не планировала встретиться с тобой вот…так, — говорю я, скривившись. — Но раз уж мы можем поговорить…
Интересно, а кто-нибудь может нас подслушивать?
— Кроме нас здесь кто-нибудь еще есть?
— Двое снаружи, внутри только мы.
— Ты в этом уверен?
Зачем меня подсадили к нему? Чтобы разговорить меня. Я уверена в том, что Князь знает: я знакома с Костей. И он знает, что за пределами лагеря я была с ним. Он так же знает, что Саша и Костя — братья. Остается один вопрос: откуда он обо всем знает? Наверняка в лагере у него есть неприметные на вид глаза и уши, которые видели, как я покидала лагерь.
Но кто это?
— Думаешь, нас хотят подслушать?
Тихоня так же, как и я, сжимает прутья решетки.
— Кое-кто, — я делаю акцент на этом слове, — изрядно насолил местному авторитету. Так что все возможно.
Интересно, а с Сергеем все в порядке? Хоть Дмитрий и сказал, что он был на перекличке, это еще ничего не значит. И если наш шпион видел, как я покидала лагерь, то он должен был видеть и Спортсмена с Митяем.
А раз так, то почему в камеру бросили только меня?
— Я знаю, как вернуться наверх, — говорит Саша, и у меня в ушах пульсирует прилившая к голове кровь. — Если поможешь мне встретиться с братом … Мы возьмем тебя с собой.
Сказать бы тебе, что с Костей я уже договорилась, но боюсь, что нас все-таки могут подслушивать.
— Я согласна. Но для этого нам нужно выбраться отсюда.
— Думаю, тебе переживать не о чем, Нина, — произносит Тихоня таким тоном, что мне отчего-то становится стыдно. — Ты быстро нашла себе хорошего покровителя.
А-а?.. Это еще что значит?
Вторые оковы — Покровитель
Ладно, признаюсь, я знаю…догадываюсь о том, кто может быть моим «покровителем». Ну и слово, конечно… Вычурное какое-то. С подтекстом. Или это я уже вижу и слышу то, чего нет? В любом случае, моим «покровителем» может быть только Семен. Неожиданно, правда?
Когда я слышу в коридоре шум, то облегченно выдыхаю: мой спаситель явился. Ждать мне его, сказать по правде, пришлось долго. Думаю, прошло часа два с тех пор, как я очнулась. За это время я успеваю жестами и тихими словами пообщаться с Сашей, который, пусть и нехотя, разговор со мной все-таки поддерживал.
Мне так и не удается выпытать у него месторасположение выхода из Клоаки, но мы точно договорились в дальнейшем сотрудничать. Остается только вытащить нас отсюда, взять с собой остальных, выбраться из лагеря, скооперироваться с Костей и покинуть это место.
Всего лишь-то…
— Князь не приказывал… — слышу я неуверенный голос неизвестного мне человека.
Я не вижу его, лишь слышу его прерывистое дыхание и нервный топот его ног. Он боится того, что делал Семен. Хех. «Князь не приказывал», — мысленно передразниваю я его. Подумаешь, Князь не приказывал? И дальше что? Своей головой надо думать. Своей.
Дзынь.
О, этот прекрасный ключный перезвон. Как я рада тебя слышать.
Щелк. Щелк.
И тебя, замочек, я тоже рада слышать.
Кто бы знал, что столь привычные для всех нас звуки, могут принести столько счастья, всего лишь прозвучав в нужный момент?
Ну и влипла же я в передрягу. Теперь придется — хочется мне того или нет — большую часть своих мыслей вывалить на Семена. Что там Костя про него говорил? «Когда надо — молчит. Когда надо — закрывает глаза»? Надеюсь, что мой сообщник и мастер по выживанию в Клоаке не ошибся на его счет.
А если все-таки ошибся…
Я сжимаю губы, ощущая во рту горьковатый привкус запекшейся на них грязи. Если Костя ошибся, то скажу: «прощайте, принципы», и начну быть Элькой. Она с положившими на нее глаз мужиками долго не церемонится. Что нужно — берет. Когда нужно — отбирает силой, угрозами и шантажом.
Моя рыжая «героиня».
Дверь в камеру открылась.
— Нинуль, выходи, — обращаются ко мне, и я слышу жалобный скулеж моих червячков.
Да-да, они умеют скулить. И если бы не горло, которое в данный момент сводит судорогой, я бы к ним с удовольствием присоединилась. Глядишь, меня бы оставили в этой камере как умалишенную.
Все-таки я неудачница.
Отхожу на шаг назад, а Вано делает два по направлению ко мне. Он улыбается и вальяжно крутит на пальце связку ключей. Позади него мельтешит охранник-надзиратель. Он держит в руках автомат. Палец — на курке. Дуло направлено в пол.
Хоть одно радует. Стрелять в меня здесь никто не собирается.
— Вано, я не могу…
— Захлопнись.
Охранник повинуется.
— Неужели ты думаешь, — раздраженно проговаривает Вано, обернувшись, — что Князь лично придет сюда для того, чтобы отвести нашу красотулю в «Рай»?
— Что?
— Что? — произношу я следом за охранником. — В какой еще рай?
— Не дури, Нинуля. Ты знаешь, в какой. А теперь, — он ухмыляется, — будь хорошей девочкой и иди за мной. Без глупостей и ненужных движений.
Без глупостей. Без ненужных движений. Я — хорошая девочка.
Я выхожу из камеры, напоследок взглянув на Сашу. Он крепко сжимает пальцами прутья и молча провожает меня взглядом. А что ему еще остается? Кричать и спрашивать: куда вы ее ведете? Ненужно нам привлекать к себе внимание, поймут еще раньше времени, что мы заодно. Да и вряд ли Тихоня знает о том, что такое «Рай». А если и знает… Ничего кроме жалости мне от него уже не дождаться.
Из тюрьмы я выхожу первой, на улице темно и тепло. Стоит только выйти из здания, как в мое лицо ударяет поток разгоряченного ветра. Сейчас вечер. Нет, не так. Система сейчас запрограммирована на «вечер». А о том, сколько сейчас на самом деле времени, мне остается лишь догадываться.
Идет мелкий, моросящий дождик. Он не мешает душегубам заниматься своими делами, но все-таки изрядно раздражает и меня, и их. Не привлекая к себе внимание других людей, Вано идет рядом со мной, насвистывая незатейливую мелодию, моментально въедающуюся мне в память.
— Эх, Нинуля, что ж ты такого сделала, — спрашивает он, — чтоб так сразу в «Рай»?
— А Князь тебе не сказал?
Не смотри на меня так. Ты разве не знаешь, что я дерзкая, когда нервничаю? Я сейчас просто цельный кусок нервов, готовый в любой момент задушить тебя.
— Может, и неплохо, что ты туда попадешь, — продолжает он, проглотив мою колкость. — Обещаю, я буду часто тебя навещать, чтобы тебе не было там одиноко. Девочки таких, как ты, особо не жалуют.
Вано приобнимает меня за плечи, словно мы студенческая парочка, прогуливающаяся на территории универа у всех на виду. От этого меня аж передергивает. Если… Если придется каждый день проходить через такое, то уж лучше я… Нет, о проблемках нужно думать по мере их поступления.
Пока мы идем по лагерю, я все пытаюсь разглядеть среди душегубов Сергея и Машу. Но, к сожалению, в этот момент их на улице нет.
«Рай» встречает меня без фанфар и ангелов, но все с тем же богатством люксовских, заморских отелей. В отличие от прошлого раза, когда я помогала Семену осматривать девушек, на первом этаже сейчас никого не было. Совсем никого. Ни девушек, ни охранников, которых не оказывается даже у входных дверей.
Вано по-хозяйски шагает в сторону лестницы.
— Девули-и! Встречайте госте-ей! — кричит он, ступив на первую ступеньку. — Госпожа, Князь Вам подарочек просил передать!
Услышав его слова, я, наконец, осознаю ситуацию, в которую попала. Мне из «Рая» не выбраться даже с помощью своего покровителя. Потому что в иерархии Клоаки, Князь стоит выше Семена.
— Нинуля, не отставай, — произносит Вано, оборачиваясь ко мне через плечо. — Не то украдут тебя… Прям из-под носа. Ищи потом в комнате у какого-нибудь хулигана.