— Ты прав, старина, — произнес он.
— Вот и хорошо, — ответил Билл и широко улыбнулся. — А теперь и я уступлю тебе немножко. Жена Эрни сказала, что всю нашу стирку она берет на себя. Нам только остается передавать ей белье по пятницам, когда они будут заезжать за нами вечером, чтобы подбросить до города.
3
Весь день они усердно трудились над изгородью. Фил обнаружил, что ладони его рук, так долго не знавших работы, утратили свою прежнюю силу и что не такое уж это простое дело — сгибать проволоку. Отвыкшие от работы мышцы мучительно ныли. В довершение ко всему у него разболелось горло — дал знать себя холодный ветер, налетавший с горных пастбищ.
Спустя некоторое время он заметил, что Билл старается взять на себя самое трудное, оставляя ему то, что полегче, — прикрепить проволоку к столбам или что-нибудь в этом же роде.
Перед наступлением сумерек поднялся сильный южный ветер, насыщенный дождем. Они вернулись в хижину. Билл разжег очаг, вскипятил в котелке чай и начал готовить ужин из мяса и овощей. Фил переоделся во все сухое и извел почти целую коробку спичек, пытаясь зажечь лампу, — ее упорно гасили порывы сырого ветра, проникавшего в хижину. В конце концов он поставил ее под стол, и света было достаточно, чтобы читать газету.
Билл разложил дымящееся тушеное мясо по металлическим, с выщербленной эмалью, тарелкам. Фил уже много лет не испытывал такого голода и не наслаждался так едой.
— Вообще-то тут ничего, когда нет ветра, — заметил Билл. — А дело идет к весне, так что скоро ветров не будет.
Фил положил поверх тюфяка из папоротника несколько мешков и покрыл их одеялами.
— Пожалуй, я не стану выбрасывать черную смородину и татарник, которые ты напихал в подстилку, — сказал он. — Иначе в ней ничего не останется.
— Ты можешь пойти и набрать свежего папоротника. Его тут сколько угодно.
— Под дождем?
Фил вытянулся и закрыл глаза. Здесь, вдали от города, не надо было метаться в поисках работы, просматривать газеты в надежде наткнуться на объявление о вакантном месте, думать о счетах, засиживаться в пивных, надрывать голос по телефону, встречаться с политическими деятелями, которые гоняются за вами и уговаривают сделать то одно, то другое — выступить на митинге, раздать листовки, разнести газеты, распродать брошюры, собрать пожертвования, распространить лотерейные билеты, всучить билеты в кино тем, кому они вовсе не нужны и кто все равно ими не воспользуется… Нет, здесь прямо-таки замечательно! Он снова почувствовал себя мальчишкой, который лежит в постели вечером, когда уже выключен свет, и прислушивается к шуму дождя по крыше.
Фил поднялся и спросил у Билла, как найти «то самое место». Так он узнал о деревянных перилах над ямой у реки, за карьером. Электрического фонарика у него не было. Он замерз и промок и едва не упал, поскользнувшись на прибрежной гальке. Но Фил уже достаточно пожил, чтобы уметь ценить прелесть десятиминутного уединения.
Они поднялись с рассветом, позавтракали жареными почками и беконом, уложили в сумку кое-какой еды на второй завтрак, а также чайную посуду и отправились на работу. Свирепствовавший всю ночь ураган с проливным дождем к утру выдохся, но с гор все еще дул холодный ветер, а в долинах клубился сырой туман.
Все утро они готовили ямы для столбов вдоль берега реки. Билл старательно рыл яму для опорного столба, а немного подальше, в том месте, где берег делал крутой поворот, Фил копал в песчаной почве углубление для одной из угловых стоек.
Подъехал Эрни и сказал, что он свалил дрова около ухары. Эрни помог Филу закончить работу. Потом к ним присоединился Билл.
— Я сегодня заеду за вами; попьете у меня чаю и отдадите в стирку белье, а потом мы все вместе поедем в город купить кое-что и выпить пива.
— Здорово! — обрадовался Фил. — Скорее бы время прошло!