Доктор Тио Кин, конечно, не пожелает разлучиться со своим Корнаро, и они явятся на этот скромный праздник, как всегда, вдвоем. Насколько мне известно, благородный венецианец не был женат и не оставил специальных суждений о браке с точки зрения неумеренного расходования основных жизненных соков, есть только кое-какие разрозненные замечания в начале главы:
Верные и легкие средства скорой помощи
при различных случаях, опасных для жизни
— Я могу согласиться,— заметил Пан Шао, только что процитировавший мне эту фразу из Корнаро,— что брак вполне можно отнести к одному из таких опасных случаев.
Восемь часов сорок пять минут. Новобрачных еще никто не видел. Мисс Горация Блуэтт заперлась в купе, где она, без сомнения, занимается свадебным туалетом. По-видимому, и Фульк Эф-ринель завязывает сейчас галстук, наводит последний блеск на кольца, брелоки и другие драгоценности своей портативной ювелирной лавки. Меня не беспокоит их отсутствие. Они явятся, как только зазвонит колокол.
Замечаю, что Фарускиар и Гангир чем-то озабочены и, судя по всему, им сейчас не до свадьбы. Почему они продолжают пристально всматриваться в пустынный горизонт? Ведь ничего, кроме бесплодной, печальной и мрачной пустыни Гоби, какой она рисуется в описаниях Грум-Гржимайло, Блана и Мартена, они не увидят. Интересно знать, что их так тревожит?
— Если предчувствие не обманывает меня,— говорит майор Нольтиц,— тут что-то кроется.
Что он хочет этим сказать?.. Но некогда раздумывать: тендерный колокол шлет уже веселые призывы. Девять часов. Пора идти в вагон-ресторан.
Господин Катерна становится в пару со мной и бойко напевает:
А госпожа Катерна отвечает на трио из «Белой дамы»[93] припевом из «Вийярских драгунов»[94]:
показывая театральным жестом, будто дергает за веревку.
Пассажиры торжественно направляются в вагон-ресторан. Шествие возглавляют четверо свидетелей, а за ними с обоих концов деревни — я хотел сказать, поезда — идут приглашенные. Среди них — китайцы, туркмены и несколько татар. Всем хочется побывать на свадьбе.
Священник Натаниэль Морз сидит в вагоне-ресторане за маленьким столом, на котором красуется брачный договор, составленный им в соответствии с требованиями будущих супругов. Видимо, он привык к такого рода процедурам, настолько же коммерческим, как и матримониальным.
А жениха и невесты все еще нет.
— Неужели они передумали? — говорю я комику.
— Если и передумали,— смеется господин Катерна,— то пусть преподобный вторично обвенчает меня с женой. Недаром же мы надели свадебные наряды!.. Да и другим будет не обидно. Правда, Каролина?
— Конечно, Адольф,— не без жеманства отвечает ему субретка.
Однако повторное бракосочетание супругов Катерна не состоится. Вот он, Фульк Эфринель, одетый в это утро точно так же, как и вчера, и — любопытная подробность! — с карандашом за левым ухом: добросовестный маклер, видимо, только что закончил какую-то калькуляцию для своего торгового дома в Нью-Йорке.
А вот и мисс Горация Блуэтт, тощая, сухопарая и плоская, какой только может быть английская маклерша. Поверх дорожного платья она накинула плащ, а вместо украшений на поясе у нее бренчит связка ключей.
Все присутствующие вежливо встают при появлении новобрачных, а те, поклонившись направо и налево и «переведя дух», как сказал бы господин Катерна, медленно подходят к священнику, который стоит, положив руку на Библию, открытую, несомненно, на той самой странице, где Исаак, сын Авраама и Сарры, берет в жены Ревекку, дочь Рахили.
Если бы еще зазвучала приличествующая обряду органная музыка, то легко было бы вообразить, что находишься в церкви.
Но есть и музыка! Правда, это не орган, а всего лишь гармоника, которую не забыл захватить с собой господин Катерна. Как бывший моряк, он умеет обращаться с этим инструментом и демонстрирует свое искусство, стараясь воспроизвести слащавое анданте из «Нормы»[95] с типичными для гармоники заунывными интонациями.
Старомодная мелодия, которая так темпераментно звучит на этом инструменте, по-видимому, доставляет большое удовольствие уроженцам Центральной Азии. Но всему на свете приходит конец, даже анданте из «Нормы».
94
«Вийярские драгуны» — комическая опера французского композитора Майяра, написана в 1856 году.