Через полчаса дверь на передней площадке захлопнулась. Значит, Попов вошел в свое купе… Меня так и подмывает сразу же отправиться в багажный вагон. Но надо запастись терпением. Пусть он покрепче уснет.
В едва освещенных вагонах царит тишина. За окнами непроглядный мрак. Грохот поезда сливается со свистом свежего ветра.
Я встаю, отдергиваю шторку на одной из ламп и смотрю на часы…
Одиннадцать с минутами. До станции Геок-Тепе остается еще два часа.
Настало время действовать. Проскользнув между диванами к двери вагона, тихонько отворяю ее, чтобы никого не разбудить.
И вот я на площадке перед тамбуром, вздрагивающим при каждом толчке. Над пустыней нависла такая темная ночь, что начинает казаться, будто ты находишься на корабле, скользящем в сплошном мраке по безбрежному океану.
Из купе начальника поезда сквозь занавески пробивается слабый свет. Слышу, как Попов ворочается.
Держась на площадке за поручни, наклоняюсь вперед и вижу светлую полосу, которую отбрасывает ламповый прожектор на локомотиве. Создается впечатление, что перед нами расстилается огненный путь. Надо мною быстро и беспорядочно проносятся клочковатые тучи, а в разрывах туч мерцает несколько созвездий. Вот Кассиопея, на севере — Малая Медведица, в зените — Вега из созвездия Лиры.
Выждав некоторое время и убедившись в полной безопасности, прохожу через тамбур прямо к багажному вагону. Дверь закрыта только на засов. Осторожно отворяю ее, чтобы не привлечь внимания Попова и тем более «добровольного узника».
Здесь нет окон, тьма кромешная, поэтому ориентироваться можно только на ощупь. И все же мне удается выбрать правильное направление, помня, что таинственный ящик находится в левом углу от входа. Стараюсь как можно тише пробраться к нему. Главное, не натолкнуться на какой-нибудь сундук, особенно на багаж Фулька Эфринеля. Представляю, какой может подняться шум, если опрокинется хотя бы один из его ящиков и рассыплются пакетики с искусственными зубами…
Но вот цель достигнута. Муха прошлась бы по ящику не легче, чем это сделали мои руки, скользя по его краям.
Прикладываюсь ухом к передней стенке.
Ничего не слышно, даже дыхания.
Продукция торгового дома «Стронг Бульбуль и К0» в НьюЙорке не могла бы быть более молчаливой.
Не ошибся ли я тогда на борту «Астры»? И если да — крах репортерским надеждам. Но не во сне же мне почудилось это дыхание и чихание? Неужели в ящике никого нет, даже Цейтунга? А может быть, и в самом деле там запакованы зеркала, выписанные мадемуазель Зинкой Клорк.
Нет! Как ни слабо оно было, но через несколько минут я уловил движение внутри ящика. Начинаю ждать, не раздвинется ли стенка и не выйдет ли узник из своей тюрьмы подышать свежим воздухом. Чтобы не быть замеченным, забиваюсь в глубину вагона, между двумя тюками. Благодаря темноте бояться нечего.
Вдруг раздается слабый сухой треск. Тут уже не может быть никакой ошибки: только что чиркнули спичкой…
Вслед за тем сквозь дырочки, просверленные в ящике, начинает пробиваться слабый свет.
Все ясно! Раньше я еще мог ошибиться относительно места, занимаемого пленником в ряду живых существ, а теперь могу сказать с уверенностью, что это человек или… обезьяна, умеющая обращаться со спичками. Некоторые путешественники уверяют, будто такие существуют, но верить им приходится на слово.
Признаться, меня охватывает волнение, стараюсь не шевелиться.
Проходит минута, две… Дверца не отодвигается. Незнакомец, кажется, и не думает выбираться из своего укрытия.
Выжидаю из предосторожности. Затем мне приходит мысль воспользоваться освещением — попробую заглянуть в дырочки… только бы свет не погас.
Осторожно подкравшись к ящику, стараюсь не коснуться его, глядя в одно из отверстий…
Да, там действительно сидит человек, и вовсе не австрийский портной Цейтунг… Небо сжалилось надо мной!.. Мысленно пополняю свой реестр одиннадцатым номером.
На вид ему можно дать не больше двадцати пяти — двадцати шести лет. Это типичный румын. Значит, подтверждаются и мои предположения относительно национальной принадлежности получательницы багажа. У него черная борода, лицо энергичное, но глаза добрые. Да и может ли не быть энергичным человек, отважившийся на такое длительное путешествие в ящике! Но если он нисколько не похож на злодея, выжидающего удобной минуты, чтобы совершить преступление, то, должен вам признаться, еще меньше узник походил на героя, которого я хотел бы сделать главным действующим лицом своего повествования.