Закончив эту процедуру, посол одарил от царя соболями гетмана и всех полковников, а также сыновей гетмана. Меха были пушистые, нежные и легкие, как первый снег. Хмельницкий поблагодарил царя за подарки, вопросительно посмотрел на Унковского, с нетерпением ожидая, что скажет посол.
Передав меха, посол еще более торжественно сказал:
— Великий государь наш за твое, гетман, и всего войска Запорожского доброхотение, что его царское величество себе в цари желаете и хотите под его рукой быть, похваляет!
Гетман и все полковники дружно поклонились.
— Желая быть в помощь казакам, великий государь писал к радным панам польским, чтобы междоусобную брань усмирили...
— Мы и сами их усмирили! — выкрикнул полковник Гладкий.
— А раз через вражду и гонение веры православной, — продолжал посол, — вам у короля польского в подданстве быть немочно и вместе быть немочно, а желаете быть у великого государя в подданстве, то, без нарушения с нашей стороны вечного договора, его царское величество тебя, гетман, и все войско Запорожское жалует и под свою руку принять изволит.
Гетман облегченно вздохнул, и по лицам присутствующих пробежала улыбка удовлетворения, только полковник Гладкий пробормотал:
— Царь московский всегда так скуп на помощь?
По лицу Хмельницкого пробежала нервная дрожь, суровым стало и лицо посла. Он повернул голову в дальний угол и сказал:
— Такие речи говоришь ты, пане полковник, не помня великих царских милостей к войску Запорожскому. Паны радные Короны Польской присылали к великому государю нашему, чтобы дал на вас помощь своими ратными людьми, но царское величество о том и не помыслил. А как царскому величеству известно стало, что у вас, в Запорожской земле, хлеб не родился, да еще и саранча поела, а соли из-за войны ниоткуда провоза не было, и от войны разруха в земле Запорожской сталась, царское величество войску Запорожскому хлеб и соль и разные товары беспошлинно покупать в Московщине разрешил. Люди в селах, то ведомо нам, заявляют: «Если б не царь московский, мы б все с голоду померли». И против поляков из-за неурожая вам бы стоять было невмочь. И это есть, мыслю, войску Запорожскому большое поможение!
Полковники бросали на Гладкого укоризненные взгляды и поддакивали послу: «Так, так, это правда!»
Гетман Хмельницкий поднял булаву.
— За великую милость, — сказал он, — его царскому величеству бьем челом, что его царское величество изволил по милости своей нашей Украине из своего государства запасами разными помочь. Великую радость привез ты, пане посол, войску Запорожскому и всему народу нашему, что его царское величество в нашей просьбе быть под его рукой не отказывает. Никакого нарушения вечного договора не будет: денно и нощно думая, чтобы объединилась Украина и Россия, новому королю Речи Посполитой ни я, ни войско Запорожское присяги не давали и давать не будем!
— Вам вольно посылать к государю бить челом, — сказал посол.
— Посылай послов, гетман! — закричали полковники.
Хмельницкий продолжал:
— Имеем надежду, что его царское величество, царь православный, своими милостями нас не оставит и все войско Запорожское, весь народ наш православный пожалует, под свою высокою руку принять велит! Для этого с тобой, пане посол, к его царскому величеству, к царю московскому, посылаем наших послов!
— Посылай, пане гетман! — говорили полковники. — Волим под царя православного христианского!
Через неделю московский посол, щедро одаренный гетманом, возвращался назад. Вместе с ним в Москву ехал посол войска Запорожского полковник Федор Вешняк, а с ним трое старшин и пять казаков. До реки Тясмин их проводил сын Хмельницкого Тымош с полковниками, а за ними толпой шли жители Чигирина. Дальше сопровождал посла московского до самого Киева полковник Мужеловский с казаками.
За Черкассами послы встретили длинный обоз плотно увязанных возов. На возах сидели, московские люди. Они были одеты еще по-зимнему, а на берегах Днепра уже расцветала весна. Значит, ехали они издалека.
— Откуда, братцы? Что везете? — спросил полковник Вешняк.
— Из Москвы! Везем пушечный припас для гетмана Хмельницкого! — ответило несколько голосов.
Полковник Вешняк признательными глазами посмотрел на посла, положил свою широкую ладонь на его теплую руку и взволнованно сказал:
— Спасибо! Спасибо народу московскому!
В поле дул теплый ветер, а в небесной синеве жаворонки славили весну.
КРАТКИЙ ПОЯСНИТЕЛЬНЫЙ СЛОВАРЬ
Аир — болотная трава.
Антиминс — церковное покрывало с картиной, изображающей «положение Христа во гроб».