— Дальше куда? — поинтересовался водила.
— Постоим немного.
— Стоять не рекомендуется.
— А спешить тем более. Постоим.
— Хорошо, только недолго.
— Долго, недолго, а стой.
Водила плюнул себе под ноги, вышел из кабины, пнул скат, опять плюнул.
— И чего нервничать? — кивнул на него Михаил.
— Вам тут виднее. Чего и почему. Я плачу, вы доставляете.
— Еще бы ты не заплатил.
— Если будешь так себя вести, то выйду сейчас и сам пойду дальше.
— Куда, извините?
— Язык до Киева доведет.
— Язык доведет тебя до первого хохлацкого полицая. Вот что за народ? В ту войну все перешли в полицаи, в эту легли под чеченов.
Водила проявлял уже явные признаки бешенства. Он заглянул в кабину, встав одной ногой на подножку и склонив голову, нехорошо посмотрел на Михаила.
— Давай на Новощедринскую, — приказал Михаил.
— Я в поселок не поеду.
— Как это ты не поедешь?
— А так.
— Тогда до перекрестка с грунтовкой.
— Там блокпост.
— Ну и что?
— Там не мой район. Аусвайс мой там не работает Могут быть неприятности. Ты все понял?
— Тогда…
— Я вас довезу до полевого стана, и мы попрощаемся. А там дуйте по целине до грунтовки. Потом по дренажным канавам до червленского коллектора. Выйдете к железке. Перейдете пути, и напротив — Старощедринская. Там мост через Терек, и до Брагунов рукой подать.
— Спасибо на добром слове. А меня ты когда заберешь?
— На все про все у вас часа три туда и тебе, Михаил, два часа обратно.
— А ты?
— А я тем временем вернусь на свою территорию. И через пять часов тебя жду на этом самом месте ровно тридцать минут. Потом — сам понимаешь. Добираешься как хочешь.
— Ненадежный ты человек.
— А вот уж какой есть.
— Дай ему половину.
— Все.
— Половину. А то он за мной не вернется.
— Пошел ты в жопу. Ничего не давай. Но Грозный город маленький. А тебе, Миша, там еще долго проживать.
— А почем знаешь? Может, я в Москву-город билет выправил.
— Ты себе билет на небеса скоро получишь.
— Трогай.
— Ага.
Он взял все же половину денег, развернулся и уехал назад, в сторону Грозного.
— Хорошая машина «пятьдесят третий». Компанейская.
— Неплохая, — ответил я. — Ну, веди, Сусанин.
И он повел. Мы взбирались на холмы, пылили по дорогам, тропы какие-то немыслимые находил Михаил, как подтвердилось, Сергеич. Нас останавливали трижды. На железнодорожной линии, на бывшем полевом стане у Терека, где был какой-то совершенно невероятный временный мост из подручных материалов, и, наконец, в самих Брагунах. За мертвыми полями находился этот населенный пункт. Первый сгоревший танк я увидел именно там.
— Это чей? — спросил я тезку великого прохиндея.
— Трудно сказать. Он давно здесь стоит. Видишь, даже траки сняты. Можно, конечно, внутрь заглянуть.
— А что мы там увидим?
— Да ничего.
Башня была разворочена сбоку и сзади. Наверное, добивали остановившуюся машину. Дожигали экипаж.
— Ты кто по условной воинской специальности? — спросил меня Михаил.
— Строитель.
— А я механик.
— Какой?
— Авиационный.
— Снимаю шляпу.
— То-то же.
А по большому счету до нас не было чеченам никакого дела. Как будто не шла русская армия по республике, не освобождала равнину, не восстанавливала конституционный порядок. Тезка генсека лихо разговаривал по-чеченски, и все вопросы снимались. По его версии, мы шли в Брагуны подзаработать на строительстве дома большого человека. И нам верили. Стражи порядка оказались все как один смешливыми, но гордыми и важными. И все обвешаны оружием. И все с портативными рациями.
— Почему нас не берут в рабство, не расстреливают на обочине и не шмонают?
— А зачем? У них сейчас другие заботы. Думают о спасении души. Самолеты еще не бомбили по этим квадратам.
— А что ты им говоришь?
— Много будешь знать, скоро состаришься.
— А если мы русские шпионы?
— Не говори глупостей.
— Ну почем они знают, что мы не шпионы, не разведчики?
— Потом скажу.
Что-то здесь было не так. Мы, как нож через масло, проходили через посты, и ничего не случалось. Я прокручивал в голове свое появление в Грозном. День тот и ночь в квартире, все слова Мишкины, и все больше утверждался в мысли, что здесь не все чисто. Повернуться бы мне тогда, сказать, что струсил или передумал. Но уже первые дома Брагунов показались. Мирные и надежные. В одном из них была сейчас гостьей Стела. А я был персонажем незваным. Хуже татарина.