Она отправилась в клинику, собираясь говорить с Жулиу, и узнала, что Эдна вернётся из Марокко завтра. Симона хотела услышать версию всего произошедшего с Лео.
— Албиери сделал ошибку, перепутав эмбрионы, — объяснил ей Жулиу.
— Но это невозможно! — воскликнула Симона. — Не было никаких эмбрионов, только тридцать две яйцеклетки. Хотя Деуза уже была готова к оплодотворению, Албиери немного задерживал операцию. Он сказал мне, что оплодотворит яйца вечером, и остался допоздна в клинике. Я провела искусственное оплодотворение, а наутро пришёл Албиери и настаивал на том, чтобы в отчёт было занесено, что сперма донора не использовалась. Он сообщил мне о лаборанте, который был уволен. А раз сперма донора не использовалась, речь не могла идти о перепутывании эмбрионов!
Жулиу задумался…
На следующий день Симона получила конверт от Деузы с фотографией Лео. Почему она послала мне фотографию Лукаса? — удивилась Симона. Она пришла к Деузе, чтобы спросить по поводу фотографии, и была потрясена, увидев Лео.
Деуза почти догадывалась о правде. Албиери мог что-то сделать с генами Лео в лаборатории, думала она, но что именно?!
— Лео — клон, сделанный в лаборатории, — пробормотала изумлённая Симона, и помчалась к Жулиу.
— Но было два эмбриона, и ты внедрила не тот, что нужно! — ответил он.
— Был только один эмбрион! — заявила Симона. — Я это отлично помню!
Тайна профессора перестала быть тайной.
Встревоженный Лукас пришёл в больницу и спросил Зейна и Мохаммеда, как чувствует себя Жади.
— Доктор уверяет, что всё будет хорошо, — сказали ему.
У Жади сидела Латиффа.
— Я была расстроена и совсем не глядела посторонам, — объясняла Жади сестре.
— Пришёл Лукас и просит разрешения увидеть тебя, — сказала Латиффа, переговорившая с заглянувшим в палату мужем.
Жади покачала головой.
— Я думала, ничто и никто не сможет разлучить нас, но теперь поняла, что просто сошла с ума.
Мохаммед сказал Лукасу, что Жади замужем за Зейном, и его присутствие здесь — это акт неуважения к законному супругу.
— Я буду держать вас в курсе состояния Жади, — пообещал он, и Лукас уехал.
Жади рассказала сестре о молодом Лукасе, которого она видела. Латиффа не поняла её.
— Это был знак того, что я всего лишь хотела вернуться в прошлое. И теперь я больше не стану обманываться и буду жить настоящим, — сказала Жади. — А он был такой же, что и двадцать лет назад. Я могу отказать сегодняшнему Лукасу, но не прошлому… Я молюсь, обещая, что больше никогда не увижу его.
— Тебе надо отдохнуть, — жалостливо вздохнула сестра.
Потом Жади навестил Зейн.
— Я попробую вернуть тебе дочь, — пообещал он. — Но, конечно, так, чтобы не нарушать закон.
А Кадижа тоже яростно боролась за свою судьбу. Она клялась отцу, что её мать любит его, и просила отца её вернуть.
— Твоя мать любит бразильца, именно поэтому Саид оставил тебя у себя, — убеждала её Рания.
— Это правда? — спросила девочка Латиффу.
— Правда! — опередила невестку Назира.
Кадижа поверила не слишком. Она была умненькая девочка. И она зорко приметила, как тоскует и мечется Рания.
Вторая жена видела, что её муж перестал улыбаться с тех пор, как уехала Жади. Он признался брату, что всё ещё думает о Жади, хотя между ними всё кончено.
Кадижа перешла к активным действиям. Она понаблюдала за Ранией и Аминой, разглядывающих вещи для будущего ребёнка и поглощённых этим, и ловко высыпала пачку соли в баранину, которую Рания готовила для Саида.
Он скривился.
— Что это? Страшно пересолено! — пожаловался Рашид.
Рания ничего не понимала. Она получила письмо Жади для Али. Племянница рассказывала ему о предложении Зейна — через шесть месяцев он может завоевать её любовь или отпустить. Писала о своих сомнениях. О том, что попытается полюбить Зейна, так как в Марокко видела тень юного Лукаса. И, поняла, что не любит его сейчас, а любит того мальчика, который встретился ей двадцать лет назад.
Жади не догадывалась, что Лео непрерывно думал о ней.
Вечером прилетел встревоженный Али. Мохаммед успокоил его, сказав, что с Жади всё хорошо, и там дежурит Зорайде.
— Дядя, Рания наговорила Кадиже, что мать не любит её и бросила! — тотчас пожаловалась Латиффа. — Надо что-то делать…
— Я подумаю, — пообещал Али.
А Жади уже стала понемногу вставать и с помощью верной Зорайде встретила в аллее больницы Кадижу. Но дочка отвернулась от матери…
— Я интересую Зейна только потому, что недоступна ему! Во всём виноват Лукас! Я ни за что больше ни в кого не влюблюсь и вернусь к Саиду! — в отчаянии сказала Жади служанке.